Олег Палёк - Сделка с ангелом

Настя уложила затихшую дочку в кроватку и пошла на кухню. Там уже вскипел чайник.

– Как врач? – спросила женщина, помешивая чай в стакане.

– Как обычно, – поморщился Александр. – Чем дальше, тем дороже.

– Прогноз?

– Они теперь боятся говорить что-то определенное. – Он свернул все окна на ноутбуке и повернулся к жене. – Можно только предположить…

– Месяцы? – тихо спросила Настя.

Александр не ответил, спрятал глаза, суетливо сложил ноутбук.

– На следующий курс денег хватит.

Настя прекратила помешивать чай, вспомнив, что не положила сахар. Она вынула ложечку и осторожно опустила ее на стол. Поднялась и пошла в зал, к кроватке, поставленной вплотную к разложенному дивану. Дочка уже спала. Мать, не раздеваясь, легла рядом и сдавленно зарыдала, уткнувшись в подушку.

Офисы в непрестижном районе Москвы арендовали мелкие предприниматели из-за низкой цены. Охранник Миша в мятой форме с неопределенными знаками различия зевнул и пошарил в тумбочке. Вытащил бутылку без этикетки, заткнутую куском бумаги, открыл зубами, перевернул в подставленный стакан. Тряхнул раз, еще, наконец, до него дошло, что бутылка пустая. Мужчина громко чертыхнулся и вдруг услышал вежливый голос со стороны входа:

– Не упоминай лукавого – накличешь!

Голос принадлежал мужчине лет тридцати в безупречно белом костюме. Брюки, туфли, даже галстук белые. Охранник узнал арендатора с последнего, девятого этажа. Хотя раньше он был старше? Или это с похмелья? Имени никак не запомнил, поэтому хмыкнул и выдавил натужную улыбку. Господин в белом улыбнулся в ответ и пошел к лифту. Миша повернулся к тумбочке и увидел бутылку минералки. «Наверное, сменщик забыл», – решил он, отворачивая пробку и делая несколько жадных глотков. В голове слегка прояснилось, и он задумался, как же этот арендатор прошел через дверь? Ведь он запирал ее с вечера.

Господин в белом поднялся на девятый этаж и прошел вдоль закрытых дверей. Формально все помещения на этаже заняты, но в реальности сняты его компанией и не работали. Мужчина не любил суеты и лишнего шума. Он зашел в свой кабинет – единственный открытый.

Николай Старов, которого хозяин кабинета чаще называл «Первый Адепт» или «Адепт», как обычно сосредоточенно уткнулся в компьютер. Если бы не безупречно сидящий расстегнутый костюм и ухоженные волосы, можно было бы утверждать, что он фанатичный хакер. Из тех, что круглосуточно не отрываются от монитора и даже ночуют где-то неподалеку от рабочего места. И это недалеко от истины: Николай проводил на работе большую часть жизни.

– Приветствую Ангела, – торжественно провозгласил Первый Адепт, отрываясь от экрана.

Господин поморщился:

– Когда никого нет, зови меня Анж Нунтис, или «Анж». А то не фирма, а церковь какая-то.

– Как пожелаете, Господин, – сказал помощник, поправляя зеленый кулон на кожаном шнурке.

– К чему это пафосное «господин»? – Ангел сел в темное кожаное кресло, которое удачно подчеркнуло его белый костюм, и бросил взгляд в горящее фанатичной преданностью лицо помощника. – О, Господи… Пытаешься вести дела, как тут принято, а все равно в культ возведут… – Он неопределенно махнул рукой.

Помещение размером в пару сотен квадратных метров мало подходило на офис. Скорее на музей или антикварную лавку из-за множества старинных вещей: масляных ламп, статуэток, чучел животных, каких-то костей, насекомых и пресмыкающихся в прозрачной смоле. Мятые доспехи, непонятное, но зловещее оружие разных веков, прикрепленное к стенам. В одном углу – стеклянный шкаф с беспорядочно сваленными неподписанными химическими реактивами и грязной лабораторной посудой. В другом – странного вида установка из стекла, меди и дерева с огромным колесом. То ли станок для пыток, то ли экипаж для перемещения во времени, сошедший со страниц романа Герберта Уэллса. И много икон, крестов, подсвечников и прочей церковной атрибутики.

– Что на сегодня? – спросил Анж, пытаясь навести порядок на столе. Из-за множества архаичных письменных приборов попытка провалилась.

– Э-ммм… Анастасия Линова, двадцать четыре года. Окончила филологический факультет МГУ с отличием. Специализация на древних европейских языках. Работу филолога не нашла, стала певицей. Замужем за веб-дизайнером. Пятилетняя дочь. Как раз из-за нее обратилась к нам.

– Да, помню, – откликнулся Ангел, кое-как освободив место на столе. – Певица со знанием дюжины древних языков и великолепными внешними данными. Редчайшее сочетание. У дочери лейкемия, отдаст Богу душу в этом году.