Андрей Шумеляк - Веллоэнс. Книга вторая. Царские игры

Охранники поспешно исчезли. Андор поднялся по лестнице, отворил дверь. Легко уклонившись от кинжала, он схватил освободившуюся от пут девушку, поднял и бросил на кровать.

– Прекрасно, хозяйка степи. Непреклонна и горда – истинная дочь своего народа.

Смуглокожая отвернулась, презрительно фыркнула. Андор смерил её взглядом. Худа и жилиста, распущенные, чёрные как смоль, волосы опускались ниже колена. Грудь мала, бедра узки, взгляд дик. Ни дать, ни взять – степной хорёк. Или ласка.

«Лучше бы, конечно, ласка».

– Род ниятов иссяк. Ты – последняя из царской семьи и твоя обязанность – восстановить усыхающую ветвь.

Девушка, замерев, сидела на кровати.

«Как мне надоел этот народ – голозадый, глупый и гордый».

– Увы, Китой не царского рода. Но мы можем объединить царства, ты станешь царицей Веллоэнса. Наши люди породнятся, твой род восстановится и звезда Нии воссияет над степями. Мы подчиним мятежные племена, и в Великой Степи воцарится мир. Я дам коней – сможешь ли найти людей, чтобы обойти новые владения? Ты будешь жить во дворце, слуги будут приносить тебе пищу. Портные оденут в красивые одежды, а ювелиры украсят тебя сияющими каменьями из недр земли.

Пленница усмехнулась, голос её зазвенел обиженно и надменно:

– Ты говоришь о мире, но грабишь мой народ. Ты говоришь о свободе, но запираешь меня в золотую клетку. Хочешь предложить вместо небесного покрова каменные стены? Вместо красоты тела – искусно вышитую тряпку? Вместо свежести добытой пищи – приправленную солью тухлятину? Нет, царь камней и железа, оставь дары себе. Я родилась свободной и такой же умру.

Андор взорвался:

– Ты, вздорная и глупая девчонка! Я предлагаю то, что будет лучше для тебя и твоего народа!

Девушка вскочила:

– Я – Вольный Ветер, Ранестхе! Ветер не запереть в темнице, не заключить в оковы, не обуздать веревкой и плетью. Ты спросил у моего народа, что для него лучше? Мы никогда не покоримся чьей-либо власти!

– Так и быть, – ледяным тоном произнес Андор. Он схватил её за запястья и повалил на кровать. Ранестхе не могла сопротивляться стальной хватке и огромной силе властителя. – Я предлагал тебе стать царицей. Ты выбрала участь рабыни. Твой народ будет покорен – и вольные песни умолкнут.

Свет дня после темничной лампады слепил глаза, но Китой даже не щурился. Тяжелые цепи ободрали кисти, придавили ступни. Он отказывался от еды пять дней и с трудом передвигался. Пленник держался прямо – Китой-хан не дрогнет перед лицом смерти. Его вывели на помост и втолкнули в железную клетку. В воздухе витал запах смолистых поленьев и дёгтя. Палач, низенький и жилистый, в черном колпаке до шеи сочувственно протянул леденец:

– Раскуси, притупит боль.

Китой надменно отвернулся:

– Ты – добрый человек, палач. Я выпью свою чашу до дна.

В небе кружили вороны. Андор вышел к помосту в черных, с алыми плечами, доспехах, за спиной колыхался Дариссов плащ, переливаясь зеленым, синим и красным. На площади собрались зеваки – человек десять, не больше. Царь считал казнь делом нечистым, ужасным и прибегал к ней только в крайнем случае.

– Мы жили в мире с народом степи. Но вскрылась ужасная тайна. Китой-хан замыслил злое, обратился к вызывающим демонов, темным чародеям и говорящим с мертвыми. Он поразил отца Далена огнём чахотки, отказался покориться нашим богам. Пусть же огонь очистит его падшую душу. И дай нам Высший, чтобы эта казнь была первой и последней.

Факел едва коснулся дерева и занялся жаркий чадный огонь. Кожа ступней обуглилась, прыснула и тут же запеклась, кровь. Спустя секунду пленник закричал. Он извивался и бился в агонии, дергаясь от раскаленных прутьев, безнадежно пытаясь уберечься от объявшего клеть огня. Пламя поднялось до плеч, на которых уже вздулись безобразные волдыри.

Крича, расталкивая зевак, на площадь выбежала Ранестхе. За ней в попыхах гнались стражники. Девушка бросилась к огню, намереваясь голыми руками раскидать костер. Андор схватил её за волосы и притянул к себе. Вольный Ветер, упала на колени. По щекам градом катились слезы, срываясь с подбородка и взрывая пыльную землю, ладони и колени расцарапаны, на бедрах кровоподтеки. Подоспели воины:

– Царь, она…

– Никаких оправданий. – Андор смотрел на корчащегося смертника. – Сила отчаявшейся женщины велика. Но вы должны быть сильнее! Или я возьму на войну ваших жен – больше пользы.

К клетке подлетел стервятник, захлопал широкими крыльями, сбивая огонь. Рискуя обжечься, птица вытянула шею и клюнула вопящего в лицо. Потом еще и еще раз. Тот пытался укрыться – от огня снизу и истязателя сверху, но тщетно. Клюнув еще несколько раз, стервятник, с довольным криком улетел. Китой-хан, ослепленный и обожженный, испустив дух, упал на дно раскаленной клетки.