Роман Покровский - Легенды Лазурной Юдоли. Принц Аглианта

– Я бы сам с радостью вернулся сейчас в семью, – сказал Ферцен. – Я же ведь помню, что у меня была сестра. Накоплю денег и непременно найду её.

– Тебе хотя бы есть кого искать, – с ностальгией промолвил Геррер, сделав ещё больший глоток пива, как будто он помогал ему забыться.

– Не переживай, друг, – успокоил его Ферцен. – Придёт время, и ты сам найдёшь своё пристанище и будешь счастлив…

– А ты счастлив сейчас? – неожиданно спросил Геррер, словно перебив Ферцена.

– О чём ты?

– Ну, как ты мне сейчас рассказываешь, ты начал богатеть…

– Ты про это? Я даже не знаю, что ответить тебе. Это намного лучше того, что было в Гвардии. В Гвардии был святой долг, но слишком мало денег. Мы боролись не за себя, а за престиж государства. И прежде всего за его величество.

– Воля короля непреклонна, – промолвил Геррер, – И, будь я подданным этой страны, следовал бы слепо ей до сих пор. А сейчас блуждаю даже в карнарских землях, но постараюсь находиться подальше от тамошних владык.

– С королём ты всегда был в хороших отношениях.

–Можно сказать, даже в дружественных, – продолжил Геррер. – Но он никогда меня не слушал. Всё время гнул свою линию. Даже если сомневался в себе же. Тот лишь факт, что он король, не позволял ему кого-то слушать.

– В Гвардии ходили слухи, что ты ушёл из-за него.

– Про тебя, Ферцен, я уверен, сейчас там тоже немало слухов ходит. Ты же тоже ушёл.

– Увы, моя ценность в Гвардии была ограничена. В отличие от твоей. Зато сейчас моё место в жизни гораздо важнее, чем было раньше.

Геррер понимал, что Ферцен сейчас ходил всё вокруг да около, и не осмеливался прямо сказать, чем же он сейчас занимается. Геррер, конечно очень сомневался, что Ферцен связался с преступностью – ему это совершить не позволила бы та же совесть. И смелость, коей в Ферцене было не так уж много.

– Уж не связался ли ты с бандитами? – решил пошутить Геррер.

– Я не знаю, – ответил Ферцен, и этот ответ немного удивил Геррера.

– Как?

– Жизнь научила меня только получать деньги, не задумываясь, откуда они. Знаешь ли, чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Это и ко мне относится

– Я бы на твоём месте был бы осторожнее, – предостерег Геррер. – Не шути шутки с тем, кого знаешь не так долго.

– Я предельно осторожен. И, стоит только заподозрить что-то неладное, я прекращу всё это.

– Какую же работу ты выполняешь? – спросил Геррер, хотя и понимал, что Ферцен не очень хочет отвечать на этот вопрос.

– Непыльную. Я очень осведомлён об этих местах, а так же о Карнарии. Потому я помогаю иностранцам в изучении многих мест. Тех, о которых они хотят знать…

– А не кажется ли тебе это странным, друг мой? Это что, их чисто любознательный интерес? Не думал ли ты никогда, что они что-то ищут тут?

– Думал, – невнятно ответил Ферцен. – Но это не моё дело. Я тебе уже об этом говорил. Я получаю деньги и молчу! Молчу, и никто больше не знает о том, кто я и чем занимаюсь.

– Не заводись. Не к месту. Просто я рекомендую тебе быть осторожнее…

– Об этом я и сам знаю!

– Верю тебе. Можешь ли хотя бы для примера привести то, что именно ты им рассказываешь?

– Нет! Я же не расспрашиваю тебя о твоей работе. Хотя мне временами тоже очень интересно, где ты обитаешь и чем промышляешь…

– Можешь успокоиться, – сказал Геррер. – Я никого не убиваю.

– Я тоже! А значит, совесть моя чиста и никто…

– Но ты же боишься закона, – чуть тише сказал Геррер, и по взгляду Ферцена понял, что сказал он чистую правду.

– Не в этом дело, – перевёл разговор Ферцен. – А в том, что закон сильнее меня. И сильнее тебя, если на то уж пошло.

Геррер решил не отвечать, а только понимающе кивнул, отпив снова пива. Третья его пинта была полна лишь наполовину. Однако в мозгах Геррера хоть и присутствовал хмель, но совершенно в небольших количествах. В отличие от Ферцена, который даже не допив свой первый бокал, смотрелся пьянее более крепкого друга.

Может быть, в его голове и засел хмель, но язык он ему не развязывает. Что-то он тщательно скрывает. Раньше, во времена службы в Гвардии, Ферцен после одного бокала тёмного бокала рассказывал все свои тайны, важные и неважные. Даже временами таким образом и становился душой компании. То были славные вечера отдыха, когда бравые гвардейцы, собравшись возле костра и сняв надоевшие доспехи, сладко потягивали пиво и разговаривали о чём-то хорошем. Тогда их суровые военные маски снимались, и все они на какое-то время становились людьми. Не теми бездушными инструментами, стоящими на страже или на блокпосте, а просто настоящими. Такими, какими их родила природа, а не сделала Королевская Гвардия.