Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – принц

Она проговорила с непониманием:

– Что? Что ты замыслил столь чудовищное… что даже сам не решаешься?

– А поговори с народом, – ответил я и добавил злорадно: – С любым, не только с лордами. Увидишь, я не только воевать умею.

Она помолчала, глядя на меня серьезно и задумчиво. На эльфийку больше не обращала внимания, да и та затихла, вообще старалась не шевелиться и не привлекать к себе внимания.

Я не сводил взгляда с Бабетты, она обронила наконец тихо:

– Поговорю… При дворе императора Германа, кстати, как раз сейчас идет дискуссия, как к тебе относиться.

Я сказал бодро:

– Не могут понять, расцеловать меня в правую щеку или в левую?

– Спасибо, – пропела она нежно, – что не сказал насчет жопы.

Я сказал с укором:

– А еще леди…

– Милый, – возразила она, – это выражение впервые услышала именно от тебя!

– Быть такого не может, – сказал я. – Будучи отцом народа и покровителем изящных искусств, я разве такое могу? Обычно заворачиваю круче… И что, на меня уже обратили внимание?

Она послала мне очаровательную улыбку.

– Внимание обратили давно, милый. Еще до того, как ты отыскал Тоннель и вторгся в Сен-Мари, что находилось под рукой императора.

– На словах, – напомнил я.

– Неважно, – ответила она. – По крайней мере, король Кейдан называл себя вассалом императора. Ты себя им не считаешь, и многие требуют у императора, чтобы ты был…

– Устранен?

– Наказан, – уточнила она после короткой заминки.

– Но не все?

– Не все, – согласилась она. – Большинство все же полагает, что овчинка выделки не стоит. Во-первых, Сен-Мари за океаном, все равно это лишь далекий осколок некогда великой империи, фактически уже давно потерян… Во-вторых, ты не представляешь большой угрозы, а ради той, что есть, не стоит задействовать серьезные силы…

Я насторожился, буркнул:

– А несерьезные… насколько серьезны для меня?

– Лучше с ними не сталкиваться, – пропела она чарующе. – Здесь такой мощи не знают, и к ней не весьма, как ты говоришь. Однако самые прозорливые, к их мнению император обычно прислушивается, полагают, что ты становишься опасен.

– Вот как?

– Да. И напоминают, что проще задавить волчонка, чем пытаться бороться, когда он станет матерым волком и возглавит огромную стаю.

Я спросил настороженно:

– И что император?

Она лукаво улыбнулась.

– Рич, а ты меня любишь?

– Перестань, – ответил я, – что император?

– Император, – повторила она, – император… А что император?.. Ничего. Понимаешь, чем выше поднимаешься, тем осторожнее себя ведешь. Император слова не скажет, прежде чем выслушает сорок советников.

Я покачал головой.

– И что… он их еще не выслушал?

Она пожала плечами.

– Откуда мне знать, кого и что он слушает?.. Я – свободная птица, красивая женщина, живу в свое удовольствие. Может быть, император не только выслушал, но и принял какое-то решение. Может быть, даже не начинал слушать. Однако же тебе нужно либо утихомириться и, как у вас говорят, залечь на дно, либо же ясно показать императору, что являешься его подданным.

Я сказал зло:

– Неужели император делит мир только на подданных и врагов?

Она красиво расхохоталась, чувственно открывая сочный рот с пухлыми губами, красиво и зовуще вывернутыми, откинула голову, так что я увидел ее нежное горло, а от него скользнул взглядом к нежной груди, почти выпрыгивающей из корсажа.

– Я же сказала, милый Рич, насчет волков и волчат?.. Когда он пришел к власти, в других регионах уже были равные ему по мощи волки с многочисленными волчьими стаями. Понял? А вот волчат за годы своего правления он утопил немало.

Злость и страх борются во мне так, что сердце едва не выскакивает, я заставил себя сделать глубокий вдох и сказал контролируемым голосом:

– Надеюсь, твой император точно понимает, кто волк, а кто волчонок.

Она ответила серьезно:

– Поверь, он понимает.

– Иногда волчата растут очень быстро, – добавил я.

– И это он понимает, – сказала она, – более того, ты как раз волчонок, что растет не просто быстро, а удивительно быстро.

Она сделала многозначительную паузу, я договорил за нее:

– И потому он наверняка принял какое-то решение. Даже догадываюсь, какое.

– Рич?

– Ночью был убит оборотень, – сказал я, – что пытался вломиться в мою спальню.

Она вытаращила глаза, затем звонко расхохоталась.

– Рич!.. Ну не будь таким ребенком!.. Чтоб император и… оборотни? Рич, не смеши. Такой примитив, можно даже сказать – деревенскость, можно увидеть только здесь, в северных землях, далеких от цивилизации. Нет-нет, я не выдам никаких тайн, если скажу, что императорская канцелярия ни при чем. Это глупые штучки местных магов-самоучек… Ладно, Рич, ты сегодня очень серьезный и, как вижу, весьма поэтичный, потому не буду навязывать тебе свое общество. Увидимся!