Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – принц

– Демоны, – пробормотал я. – Приходилось сталкиваться, но… это не то, что внутри нас.

Он отхлебывал неспешно, наслаждаясь бодрящим напитком, но улыбка оставалась невеселая.

– Ты говоришь о других демонах, сын мой. Как известно, до грехопадения Адам был бессмертным. Как, впрочем, и Лилит. Они нарожали массу детей. Хотя Лилит не имела души, это не мешало их… союзу. Да и когда мужчине мешало отсутствие души у женщины? Но однажды Господь объявил, что отныне человек будет властелином всего сущего, хозяином вселенной и всего, что в ней есть… и часть ангелов, как ты помнишь, были весьма даже недовольна.

– Помню, – сказал я и уточнил: – По старым книгам.

– Вот-вот, – проговорил он мирно, – но только Лилит сразу резко и решительно отказалась поклониться Адаму и признать его господином. Якобы она сказала, что они оба из одной и той же глины, потому равны и подчиняться Адаму не будет, хотя ряд богословов утверждают, что она была сотворена Господом из огненной материи… но это неважно. Важнее то, что из-за ее постоянного спора с Адамом за первенство Господь создал для Адама жену плоть от плоти его, кровь от крови, тихую и послушную. Дети, рожденные Лилит от Адама, остались бессмертными, однако, не имея души, постепенно превращались в чудовищ.

Я спросил хмуро:

– И только со временем их перестали считать людьми и нарекли демонами?

Он ответил невесело:

– Их расплодилось столько, что у них теперь свой мир, скрытый от потомков Евы.

– Отец Дитрих, – спросил я, – но у Адама же была душа? Почему у них…

– У них тоже, – ответил он, – у некоторых… Но души даже у людей, бывает, гаснут, а уж у демонов неистовая звериная натура Лилит подавляет все человеческое… Первое потомство Адама и Лилит почти ничем не отличалось от людей, ты наверняка слышал о стоккимах, нефилимах, рефанах, но когда пошли плодиться в своем кругу, они все больше уходили от первых, а огненная природа Лилит все больше брала верх. Сейчас это… просто демоны.

Я зябко повел плечами, вспомнив демонов, что помогли мне одолеть могучего мага на Юге.

– Демоны бессмертны, – сказал я, – но не креативны. И с каждым тысячелетием… а теперь все быстрее, попадают в зависимость от людей, магов, что ухитряются отыскивать их слабые места. Это опасно, отец Дитрих!

– Знаю, – сказал он. – Церковь постоянно укрепляет защиту против демонов.

Я сказал с неловкостью:

– Вообще-то надо не против демонов…

Он задержал чашку у рта и посмотрел на меня поверх с вопросом в глазах.

– Сын мой?

– А против магов, – пояснил я. – У демонов свой мир, и они отделяются от нашего все больше. А маги стараются получить над ними власть и заставить действовать в нашем мире! Вопреки воле самих демонов.

Он подумал, покачал головой.

– Защиту нужно укреплять против всего, что грозит нам, сын мой. Это как на войне, сперва перемалываешь армии противника, прежде чем доберешься до тех, кто их направил… А так да, конечно, лучше всего было бы сразу убирать тех, кто командует!.. Но неужели тебе кажется, что первым додумался ты?

Я поежился, вспомнив попытки достать меня мечами, когтями, магией, женщинами…

Он допил, со вздохом сожаления опустил чашку на стол и поднялся.

– Надо успеть поспать перед дорогой.

Я подхватился, взял его под локоть и бережно проводил до двери. Он обернулся и перекрестил неподвижную эльфийку.

– Мудрый ход, сын мой… Хоть и забегаешь далеко вперед. Надеюсь, у тебя получится и это.

Он не уточнил, что такое «это», вышел, и лишь когда дверь закрылась, Лалаэль перевела дыхание.

– Уф… Как я его боюсь!

– Почему? – спросил я. – Он хороший.

– Он замечательный, – возразила она с пылом. – Но это как огромная сверкающая гора, что надвигается и надвигается… Я чувствую такую ужасающую мощь, что может сметать горы…

– Понятно, – сказал я, – ты боишься, как тушканчики страшатся приближения грозы с громом и молниями, хотя гроза приходит вовсе не из-за тушканчиков…

– Я тебе не тушканчик!

– Еще какой, – заверил я. – Прямо тушкан. Принцесса тушканчиков.

В коридоре послышались голоса, я не успел прислушаться, как сама по себе отворилась дверь, в комнату вошла цветущая и радостная Бабетта. Все так же налита солнцем, золотые волосы падают на спину в подчеркнутом и строгом беспорядке, губы – спелые черешни, в глазах смех, на щеках сильный и здоровый румянец.

– Рич, – сказала она щебечуще, – какие у тебя красивые мужчины в охране!.. Но ты все-таки ярче. И намного интереснее!..