Дмитрий Сон - Мега шабаш

Как любил говорить его отец, «Даже стоя на месте, можно двигаться вперёд».

Так он и поступил. Едва не опрокинув полку с различной мелочевкой, Илья ринулся бежать сперва в коридор к битком набитому рюкзаку, а позже вместе с ним на кухню.

В доме напротив одиноко горел свет от плиты, и Илья составил ему компанию. Отец приучил всех делать в печи закладку. Так что и у Ильи на кухне уже через минуту в плите весело играли языки пламени. Пока огонь разгорался, он наполнил водой кастрюлю и закинул в неё с десяток картофелин и имевшиеся десять куриных яиц. Поставил кастрюлю на огонь, присел на кресло и тут же провалился в глубокий сон.

Ему снился сундук с золотом и родительский дом в лесной глуши. Все были ему бесконечно рады, и каждый находил для себя понравившееся колечко или серёжку, а он ел домашние пирожки с мясом аж с обеих рук.

Так Илья и проспал до полудня, а когда проснулся, вскочив, подлетел из кресла на целый метр.

– Ага, посидел, – сказав, Илья скривил недовольную улыбку и посмотрел за окно.

Погода была ясной и солнечной, а на улице двор жил своей полной активности жизнью. Дети бегали, играя в догонялки, подростки, сбившись в стаю, играли на гитаре, мамаши выбивали ковры или следили за своими детьми. Мужчины в светлое время суток трудились на заводах, в порту и на других предприятиях. Или, как сам Илья, только-только проснулись и, зевая, чешут свои животы.

День был потерян, это ясно. Но раз сундук с золотом пролежал там до сегодняшнего дня, то и в ближайшее время тоже никуда не денется.

Или как назло…»

Илья слил воду из кастрюли в раковину и сперва позавтракал. До сего момента он даже не подозревал, насколько он проголодался, и за раз съел треть картофеля и яиц. Зато стало по ощущениям хорошо. Даже лёгкая тревога из-за сундука прошла. Так что теперь можно было забрать обувь и, прикупив ещё еды, отправиться в поход.

Хорошо ещё, что мастерская сапожника была совсем недалеко – прямо в его доме, только с другого конца здания. Да и вообще район был у него что надо. И магазины, и мелкие лавки, мастерские – всё было буквально в шаговой доступности. Так что когда у Ильи выпадали выходные, то в город ходить ему не было и нужды.

Раздражало лишь одно. Тут все знали всё обо всех, и каждый друг к другу обращался по имени. Илья же имена запоминал плохо, можно сказать, что вообще никак, так что выработал свою систему: «та тётка, что торговала в молочке». У неё ещё были такие завитушки странные. И остальных он тоже знал как «ту тётку». Просто и достаточно эффективно.

– Как отец? – поинтересовался сапожник, пока сам беглым взглядом искал ботинки Ильи.

– Классно.

– А мать?

– Тоже.

– Пять лет как они уже перебрались. Или сколько уже прошло? Эм, куда, кстати, скажи? А то одни говорят, что все переехали в другой город. А тогда почему не приезжают тебя навестить? Другие думают, что вы просто разругались. Как такое возможно вообще? Я даже слышал такое, – мужчина, старше Ильи лет на десять, наклонился к нему и заговорщически продолжил: – Что они все якобы перебрались в тайгу из-за твоей матери.

– Да ты что-о… – прошептал Илья. – Серьёзно?

– Люди так говорят, – сапожник серьёзно подтвердил свои слова одним кивком головы. Словно это всё теперь объясняет и доказывает.

– Прикольно, – Илья взял свои готовые ботинки со стойки. – До свидания, – и вышел за дверь.

«Какой мудак», – подумал Илья. (Сапожник подумал об Илье то же самое.)

Конечно, его отец был жутко популярен, всегда такой общительный и запоминающийся. И, как все остальные, знал всё и про всех. Так он и получил ту работу, где сейчас работал Илья. Конечно, работать в таком элитном месте Илья просто лицом не вышел. Но, на его счастье, охранники нужны не только дневные, но и ночные. Но это всё сидело у Ильи в печёнках. Он просто на дух не мог переносить всех этих людей.

«Оу… А ты знаешь, кто я, а ты знаешь, кого я знаю, кто мой муж, жена, любовник и бла-бла…» – поток мыслей захлестнул сознание Ильи по дороге до хлебной лавки. «Все такие разодетые, каждый что-то строит из себя. Сами вы уроды».

Колокольчик в хлебной лавке бодро оповестил девушку с надписью над левой грудью «Ученица». Ученицей она была уже года три и так и будет «Ученицей» до тех пор, пока её мама не уйдёт на пенсию или не помрёт.

– Десять, нет, двенадцать рогаликов. Шесть с маком и шесть с тмином, – сделал заказ Илья, а сам стал косо глазеть на формы продавщицы.

Она это заметила и неприятно скривилась. Рогалики тоже быстро-быстро всунула в бумажный мешок и небрежно кинула его на прилавок.