Дмитрий Сон - Мега шабаш

К счастью, на почту он забежал буквально в последнюю секунду до того, как его коллега по охранной службе закрыл на ключ дверь. Это для Ильи была единственная отдушина в его профессии. Практически каждый день на своей работе Илья так вот в последний момент щёлкал перед людьми своим ключом и всё. Спешащие, а чаще всего это были состоятельные и разодетые в модные вещи дамочки, разбивались о закрытую дверь. Кричали на него:

– Ты знаешь, кто мой муж?

– Ты знаешь, кто мой мужчина?

– Если ты сию секунду не откроешь мне дверь, у тебя будут реальные проблемы!

– Всё, я сегодня же напишу жалобу Сергею Андреевичу.

Кто такой Сергей, этот, мать его, Андреевич, Илья знать не знал, но, когда так говорили молодые девицы с открытой грудью навыкат, Илья тут же открывал им дверь, кланялся и извинялся. Конечно, пару раз он позволил себе посмеяться и съязвить через закрытую дверь что-то наподобие:

– Да-да, давай, до свидания, – и один раз обозвал такую деваху тупой овцой.

Всё это было безумно весело, однако после таких шуток у дверей его квартиры каждый раз ждал его сам босс всего торгового центра для элитного хлама и долго-долго на него орал. А после «тупой овцы» ему вообще в совершенно неинтеллигентной форме дали понять, что если ещё раз такое повторится, то он сгниёт в самых дальних рудниках их необъятной родины. Честно признаться, почему в первые два раза ему прокатило, Илья не знал. Обычно ссылали и за меньшие проступки. Но Илья совершенно определённо продолжать и дальше испытывать судьбу не желал.

Перед Ильёй было ещё восемь человек – семь бабок и одна мамаша с орущим грудным ребёнком. Илья надеялся, что эта мамаша пройдет к почтовой стойке следующей и поскорее уберётся со своим мерзким отпрыском подальше. Она даже встала со стула, когда женщина с обвисшими бигудями и ярко-красной помадой на губах громко позвала: «Следующий!» Однако её первой к стойке никто не пустил. Одна бабка с завидной скоростью тоже тут же вскочила и с криками «Я ПЕНСИОНЕР», задев плечом ту самую мамашу, подбежала к стойке первой. А остальные бабки всё оставшееся время громко обсуждали, какая нынче придурочная и неблагодарная пошла молодёжь.

Мамаша с ребёнком была в самом конце очереди, как раз перед Ильёй. Чей ребёнок не замолкал ни на секунду. Илья даже подумал, что если он всё-таки попадёт в ад, то вот примерно как-то так он для него выглядеть и будет. Уставшее, давно требующее ремонта помещение, вечная очередь, и безумные мамаши с их орущими детьми, и бесконечные старухи, которые будут всегда лезть впереди него с хрипами и кашлем – «Я пенсионер».

И наконец, когда всё же очередь дошла и до Ильи, он просто кинул письмо на стойку, три евро положил поверх конверта и без улыбки бездушно сказал:

– Нижний край. Срочно.

– Срочно – пять евро.

– Пять? – округлив глаза, изумился Илья.

– У нас новые расценки. Молодой человек, нужно следить за новостями.

– Эм, хорошо. Тогда несрочную доставку.

– Три евро пять копеек, – произнёс рот с ярким окрасом помады.

Илья нахмурился и судорожно стал рыскать по всем своим карманам. Но его карманы были пусты.

– Извините, у меня только три. Пяти копеек нет. Можно завтра я вам их занесу?

– Молодой человек, – громко, с явным удовольствием произнесла женщина, – почта – это вам не благотворительный центр. Если у вас нет денег, то я вас попрошу не задерживать очередь. И здесь вам не приют, покиньте помещение.

– Какие-то проблемы? – вмешался охранник.

Илья тут же обернулся к нему и увидел до боли знакомый кайф. Его глаза, эту едва дружелюбно натянутую улыбочку и то, с какой нервной нежностью тот поглаживает свою дубинку на поясе. Сразу было понятно Илье, что уже не важно, что он скажет. Для охранника удовольствием будет применить силу и вышвырнуть его за дверь. Он только и ждёт этого момента, ему нужен лишь малейший повод.

– Извините, я зайду к вам завтра, – ответил Илья и, глядя на великое разочарование на лице его коллеги, вышел из почтового отделения наружу, где было уже совсем темно и дорогу до дома освещали лишь редкие фонари. Воздух был тоже прохладный, а Илья так быстро собрался и побежал сюда, что даже не накинул ничего на плечи. На нём была лишь серая рабочая рубашка среднего класса, как раз подобающая для его места работы и статуса, чёрные брюки и лакированные туфли. Туфли были очень красивые, но жутко неудобные. Обычно Илья носил их только на работе, но сегодня его сменная обувь была ещё у сапожника.