Вячеслав Лешков - Точка столкновения

– Он выглядел вменяемо, адекватно?

– Тот артэон? Да нет, в той жуткой атмосфере он выглядел как чудовище. Это все странно, – на губах Роина прорезалась растерянная улыбка. – Двигаясь на север, я ожидал увидеть мир разумных прекрасных артэонов готовых поделиться со мной своими знаниями, но стал свидетелем какого-то сумасброда.

– Потом подоспели наши, сотрясли артиллерией это подземное логово, пошли на штурм и обнаружили вас?

– Да, веревки, которыми были стянуты мои запястья, сменили на оковы, как он пояснил: на всякий случай, чтобы мне в голову всякие глупые мысли не приходили. И какое-то время я, получается, проработал там. Смотрел за огнем, готовил еду, так по хозяйству «шуршал». Только этот, которого в шутку называли Людоед, периодически приставал ко мне, ударил несколько раз ни за что, а так все было нормально, только сыро и темно. Потом будто случилось землетрясение, это начали стрелять ваши, мы погасили весь свет, но они все равно вошли, все обыскали, всех убили. Я спрятался и… меня нашел ваш громила… потом другой, увидев на мне цепи, поняв, что я пленник потащил меня наверх. От маленькой хижины, которой наверху венчалось наше подземное укрытие, остались только дымящиеся руины, удивительно, что вся эта подземная нора не осыпалась. Там же в куче трупов сваленных у входа лежало распоротое тело того куратора, артэона из СБК истекающее кровью…

– Это война, только негласная, неофициальная, – пояснила она с долей сожаления. – Нам и СБК тесно в этой маленькой Преферии. СБК кончено старше, они создали Арвладу и все такое, но мы уже не лесное мирное племя, мы сильны и у нас тоже есть свои интересы. И потом наши бойцы привезли вас сюда, в Армидею?

– Сначала меня привели в какую-то стоянку военных.

– Военную базу.

– Там ваш маг я так понял, просмотрел мою память, убедился в моем рассказе, но допросы на этом не прекратились. Ожидая за дверью, я слышал разговор и предложения о том, что меня проще убить и замять все это дело. В целом ваши солдаты вели себя, мягко говоря, ни как разумные артэоны…

– Это понятно, – жалела она его взглядом.

– Некоторые из них едва ли не рычали. Как-то в клетку, в которой меня держали, ворвался один из них и избил меня… нормально так. Главное не поломал ничего, – внутренне сжавшийся, чуть приподняв склоненную голову но, не поднимая глаз Роин, натянул печальную улыбку, говорящую, что все хорошо. – Тот безумец кричал, что была бы его воля, он удавил бы меня голыми руками, и что я должен быть благодарен судьбе и его начальству за сохранение жизни. Он не был пьян, алкоголь он же сразу чувствуется. Но трезвым его назвать было нельзя, он находился в каком-то странном пугающем состоянии, его глаза…

– И это все возмущение, которое вы хотели высказать в адрес наших солдат?

– Да, у меня все, – замолчал он затравленный и зажатый уже достаточно погрузившийся в страшные подробности пережитого, далее отягощать которыми милого с виду доктора не имея никакого желания.

– После всего пережитого вы совсем не испытываете гнева, ненависти, наоборот внутренне вы странно даже пассивно спокойны. Я так понимаю вы в действительности, вообще по жизни всегда такой: задумчиво размеренный. Думаю, наша беседа завершена, во всем, в чем нужно я убедилась, – расплылась она в радушной улыбке. – Сегодня-завтра мы соберем комиссию, определимся с вами. В случае положительного решения вы получите возможность свободно пройти в наш город и если захотите, то остаться у нас навсегда. Как вам такое предложение? – удовлетворением от перспективы спасения жизни пациента засияла она в глазах.

– Ну, давайте, попробуем, – пробурчал он, стеснительно улыбнувшись. – Выбора у меня нет.

Попросив подождать немного она, придвинула по столу массивную папку в красном картонном переплете, принявшись быстро заполнять содержащиеся в ней необходимые бланки. Он не поднимая глаз, ожидая на стуле, погрузился в свой закрывшийся от окружающих мирок. – Сегодня я как понял, возвращаюсь в свою «камеру». И жду вашего решения? – решил прояснить он, ожив поднявшийся, чтобы поставить на край ее стола пустой после лимонада стакан.

– Да, пока да, – оторвалась она от заполняемых бумаг. – Видите ли вы стали свидетелем множества «неприятных моментов» скажем так. Беспечность гармонии своего общества мы храним нерушимо. Большинство наших обычных жителей понятия не имеют об ужасах и сложностях творящихся в жестоком внешнем мире, для их цивильных умов все это должно оставаться чуждым. И если вы хотите в качестве гостя для начала войти за наши стены, то должны будете подписать ряд бумаг… вырисовать свое имя в тех графах, на которые я укажу. Таким образом, взяв на себя обязательство по сохранению в тайне всех подробностей своих «приключений» по пути к нам. Можете говорить и рассказывать о своем доме, природе севера Преферии, о чем угодно, но ни слова о деятельности наших солдат во время исполнения обязанностей и тонкостях наших взаимоотношений с СБК. Иначе будете подвергнуты изгнанию, а быть может и заточению в одной из калисских тюрем, если натворите что-то серьезное, причините зло кому-то из наших беззащитных жителей. Пожалуйста, прошу понять нас, мы вынуждены сковать вас такими условиями, – уперлась она в него взглядом, тщательно следя за лицом.