Яков Табаков - Зеркала. Осколок первый

Звероящер, с плохо скрываемым удивлением смотрел на стеклянный кинжал, копия которого лежала в его ножнах. Он переводил взгляд с одного кинжала на другой, и вопросительно посмотрел на девушку, которая всегда умела привлечь к себе внимание. В ножнах Лариана хранилось оружие учителя¸ а перед собой он видел точно такое же оружие, с той же гравировкой и неизвестными буквами на нём.

Настроение Анастасии менялось с поразительной быстротой. Казалось, что злость, направленная на Лариана неподдельна. Сузившиеся зрачки, сдвинутые к переносице брови, натянутые как струна морщины, пальцы, собранные в кулак. Но стоило девушке закончить гневную тираду, как все признаки гнева пропадали бесследно. Смущение, сострадание, переживание и даже радость могли воспоследовать в любом порядке.

Обворожительно улыбнувшись, Анастасия провела языком по кинжалу, глубоко вздохнула и вернула его в ножны: «И-и эх, хорошее было время!» – воскликнула она, нежно поглаживая правую руку, которая почему-то начала дёргаться и дрожать – «Это личное. Это наши с тобой глупости. Великому императору не зачем знать подробности наших игрищ. Продолжайте ритуал, правитель хочет знать всё!» – сказала она куда-то в темноту. Бросив последний взгляд на звероящера, девушка вновь уселась у трона и театрально потупила глаза.

Руку, которую Лариан снова мог чувствовать, укололо. Недовольно зашипев, он приготовился к неизбежному. Укололо ещё раз и ещё. Конечность парализовало, а глаза привычно заволокло белой пеленой.

Тогда было безумно холодно, и капли дождя, казалось, резали лицо. В день, когда инквизиция разорила маленькую вольную деревеньку, в Лариане что-то сломалось. Он сидел на холодной земле несколько часов. Голодный и потерянный. Сжираемый изнутри, но не ненавистью, а спокойствием. Его эмоции бурлили, но не потому, что он потерял семью, а потому, что слёзы не текли из его глаз, а внутренняя справедливость не требовала отомстить. Всех звероящеров, будь то воин или самка с потомством, вырезали, не оставляя никого в живых. Лариан безразлично смотрел, как это происходит и корил себя за то, что не испытывает ни малейшего сострадания. Занимаясь самокопанием, Лариан пропустил тот момент, когда его схватили. Поймать труда не составило, он не сопротивлялся. Связали руки какой-то грязной тряпкой, подвели к коню и перекинули через седло.

Похититель забрался на скакуна и направился на юго-восток, вдоль серебряного моря. Он старался не выезжать на хоженые тропы и держался в тени деревьев. Будто скрываясь, заслышав чьи-то голоса, мужчина пригибался, безостановочно озираясь. Такая езда продолжалась до полудня. Мужчина спрыгнул со скакуна, случайно сбросив с него Лариана. Мужчина выругался и собрался уже перебросить звероящера обратно, но встретился с ним взглядом. Он помедлил и встал как скопанный. Взгляд ящера отдавал каким-то адским жаром. Ярко жёлтые глаза притягивали, не отпускали.

«Отпусти меня!» – не моргая, приказал Лариан, пытаясь придать своему голосу командные нотки, но не смог. Вместо чёткого и внятного приказа, у него получилась неуверенная просьба. Мужчина лишь ненадолго замер, но затем тряхнул головой, протёр глаза и снова перекинул звероящера через седло.

Удовольствовавшись тем, что успел рассмотреть похитителя, Лариан не сопротивлялся. Даже взрослый звероящер проигрывает на фоне человека. В телосложении, росте, весе, силе и мастерстве. Не говоря уже о добротном оружии и доспехах, которые были изготовлены не в норах, а в полноценных кузнях, при помощи горна и наковальни. Зная это, Лариан не сопротивлялся, но не переставал наблюдать.

Мужчина был одет в шерстяные штаны и синий бархатный камзол, на который была одета крупнозернистая кольчуга. На поясе крепились странные дугообразные ножны, из которых виднелась стальная рукоятка с удобной передней дужкой для защиты руки. На плечи был накинут коричневый плащ с завязкой на груди, а на ногах того же цвета сапоги. Лицо южное, густые брови, миндалевидные глаза, небольшая подстриженная бородка и легкая щетина.

Напоив коня, мужчина снова двинулся в путь, стараясь держаться близ побережья. Возможно, он думал, что так он бы встретил меньше тварей заполонивших восточные земли. Он ошибался. Но как бы там ни было, берег был пуст. Возможно из-за тысяч следов на песке, которые он периодически встречал.

В полночь они остановились на ночлег. Мужчина взял топор из сумки, нарубил дров и коры, затем зажёг костёр от искры. После чего поставил кипятить воду в котелке, периодически подбрасывая приправы, а затем и несколько кусков мяса из той же сумки. Кормить звероящера он, разумеется, не захотел. Честно говоря, он даже смотреть на Лариана побаивался. Они не разговаривали. И дело было даже не в том, что они не понимали языка. Человек сразу дал понять, что звероящер для него ничто, ударяя по лицу, когда тот пытался что-то прошипеть. Товар. Уникальный, но всё равно, товар. А с товаром не говорят. Его покупают, его перевозят, его хранят, затем продают. Работорговля процветала как на западе среди пустынь и песочных лачуг, так и востоке, среди цветущих садов и каменных замков. Звероящеры – исчезающий вид, который многие бы хотели видеть у себя в коллекции.