Виктор Новоселов - Цикличность

Это был грандиозный успех. Хотя чудеса и не могут на самом деле заставить одного человека влюбиться в другого. Никаких высоких материй, только научный подход. Здесь главную роль играют взаимодействия веществ и нанесенные мозгу человека повреждения. Когда-то подобная практика использовалась для снятия боли у неизлечимо больных. Забавный эффект усиления влюбленности увидели много позже. Сейчас для облегчения страданий используются другие чудеса. А внезапную влюбленность клирики объясняют повреждениями определенных частей мозга.

Подлая хитрость сработала даже лучше, чем я предполагал. Джесс буквально днями и ночами пропадал где-то со своей новой пассией, не появляясь подле Веллеса. Обычные люди часто используют такой прием, чтобы показать кому-то очень важному, что он им безразличен. Для чудотворца – глупо, для двадцатилетнего парня из Терриала – нормально.

Однако, это скоро пройдет. У усиления чувств есть особенность, оно скоротечно. Разрушая мозг пострадавшим, мы даем сил их чувствам. Но, человек вообще крайне живучее существо, и мозг пострадавшего через какое-то время восстанавливается от нанесённых увечий. Такова не только особенность чудес, но и сама человеческая природа, сильная страсть сгорает быстро, умеренное влечение может сопровождать вас до смерти.

Правда, сам я никогда не ощущал этого интригующего чувства. Но, в поисках истинной природы Кошмара, я изучил просто невероятное количество литературных источников. И, некоторые из них, являлись далеко не самыми лучшими образчиками языка, зато неплохо доносили до читателя ту бурю, которая захватывает некрепкий разум во время любовных мук.

Далее я договорился с командиром гарнизона о том, что, как только Веллес умрет, мы сразу похороним его согласно местным традициям в подземельях под городом. Стоит сказать, что эта просьба была, по меньшей мере, необычной. «Белых» практически всегда хоронят с большой попой на специальном кладбище в Столице. Исключения делались для тех, кто погиб в бою или пропал без вести.

Разговор с гарнизонным командиром состоялся в один непогожий вечер его рабочей комнате, что расположена под лестницей в казарме. Он сидел за большим столом и неторопливо визировал рапорты стражи при свете чадящей свечи, потомственный вояка практически засыпал за столь рутинной работой. Он кивал невпопад моим словам и, лишь иногда, что-то бурчал в ответ.

Когда я попросил его об этой услуге, тот заметно удивился. Его сонливость как рукой сняло. Он поднял, наконец, взор от рапорта и двумя руками обхватил свою лысую голову.

– У меня к тебе один вопрос. На него я жду честный ответ. Если я его получу, то можешь хоть собакам в подворотне своего старика скормить. – Фирменный испепеляющий взгляд прилагался. Некоторые люди от такого взгляда могли даже оговорить себя или дать показания против своей матушки.

– Я слушаю.

– С тех пор, как вы вошли в город, началась какая-то белиберда. Вот эти вот рапорты, посмотри какая куча. Знаешь что это?

– Нет.

– Это рапорты о самоубийствах. С тех пор как мой отец отдал богам… Ну то есть как он переродился, я командую в этом городе. И за все это время я подписал двадцать три таких рапорта. Причем, восемь из них были явными убийствами с хорошо скрытыми следами. А за тот месяц, что вы в городе, мои люди составили уже двадцать рапортов. Те, кого я ставлю подле твоего старика, затем, под страхом сурового наказания, отказываются вновь заступать на этот пост. И тут ты такой красивый, давайте старика по-быстрому закопаем и мы уедем.

– Это мы. Точнее, это происходит по нашей вины.

– Неожиданное начало, которое меня радует.

– Я тоже не могу все говорить…

– Разумеется.

– Этот старик, он вляпался в очень нехорошую историю. Он – отступник, использовал запрещенные чудеса. Отчего в нем поселилось зло. Это зло пожирает его изнутри. Мы пошли через перевал зимой лишь для того чтобы он умер. Но не вышло. То зло, что он сотворил, оно теперь преследует старика, как аура. То зловоние, я думаю, и ты его чувствуешь, оно от него.

– Так убили бы его в чистом поле и концы в воду. Что мелочится с предателем?

– Так он ведь не простой «белый». Надо сделать так, чтобы все выглядело как естественная смерть. Чтобы он высох и умер. До того как стать отступником, он был хорошим человеком. Надо уважить его былые заслуги.

– Да…

Командир смотрел на меня. А я уже знал, что попал в точку. Многие века север пребывал в суеверном страхе перед чудесами. Сейчас занавеса тайны перед ними приоткрылась, но совсем чуть-чуть. Все северяне относились к чудесам трусливо-пренебрежительно. А тут еще выясняется, что есть какие-то особо темные, запрещенные чудеса. И он поверил мне. Поверил, что есть грань между простым чудотворцем и отступником. Он поверил потому, что это укладывалось в его картину мира, в его понимание чудес.