Тамара Клекач - Времена года 3. Бастион

Клим проводил ее невозмутимо-задумчивым взглядом и, опустив руку, пошел следом.

Валера говорил ей, что Бастион это крепость, лагерь и дом братства. Но, вопреки восхищению, с которым он о нем отзывался, Мире он представлялся гротескным, однако в нем и в помине не было ничего подобного.

Расположенный на вершине скалы, бывшей когда-то давно вулканом, готический замок с покатой крышей и трехстворчатыми окнами, оплетенными плющом и диким виноградом, величественно и грозно возвышался почти на сто метров над уровнем моря, к которому выходил обширный внутренний двор.

Неприступные двойные стены, укрепленные контрфорсами 4 4 Контрфорсы – вертикальные конструкции, представляющие собой либо выступающие части стены, вертикальные ребра, либо отдельно стоявшие опоры, предназначенные для усиления несущей стены , шириной два с половиной метра с многоугольными угловыми башнями со множеством коридоров и ворот, а также глубоким сухим рвом окружали замок с восточной, западной и южной сторон.

К последней примыкала крутая дорога, к которой можно было пройти только через эспланаду 5 5 Эспланада – длинный и пустой, полностью простреливаемый из крепости наклонный участок , и ведущая к форштадту 6 6 Форштадт – поселение, город вне крепости .

Фасад главной башни состоял из ступенчатых изящных аркад и был увенчан высоким ажурным остроконечным шпилем. Фасады самой крепости украшали лишь декоративные карнизы, глухие аркады, скромные маскароны 7 7 Маскароны – скульптурные, декоративные элементы в форме головы человека, животного или фантастического существа и, само собой, бойницы и мерлоны 8 8 Мерлоны – однообразные зубцы с просветами для бойниц .

На самой территории, прилегавшей к замку и не менее впечатлявшей размерами, как и сам замок, больше всего выделялась цистерна для хранения воды на случай длительной осады. Немногочисленные постройки самого разного назначения были ненавязчиво разбросаны вокруг нее.

– Все, что ты видишь, мы создали сами, – повествовал Клим, медленно идущий рядом с едва ковыляющей Мирой. – Мы обеспечиваем себя практически всем: пропитанием, – он указал на постройку, рядом с которой неустанно клевали зерно куры, – бытовыми и гигиеническими предметами, – он кивнул на другую постройку, – одеждой и обувью, и даже лекарствами. То, что мы в принципе не можем сделать сами, мы покупаем на деньги, которые выручаем с продажи излишков. Например, шерсти. – Он кивнул на овец, прогуливавшихся вдоль обнесенных частоколом грядок. – Постоянно в Бастионе проживает около сорока стражей. Остальные разбросаны по мирам и собираются здесь в случаях крайней необходимости. У многих из них есть семьи, которые они, по возможности, навещают в свободное от заданий время.

– Разве они их помнят? – удивилась Мира. Валера говорил, что семьи тех, кто вступает в братство, забывают их и при встрече не узнают.

– Те, кто живет в одном из четырех миров, помнит, – ни намеком не выдав реакцию на ее познания, ответил Клим.

– Здесь всегда весна? – спросила она, вдыхая сладкий аромат цветущей акации, возле которой они проходили.

– Нет. Мы находимся на границе миров, поэтому здесь времена года сменяют друг друга, как и в твоем мире.

– То есть время здесь…

– Идет также, – закончил за нее Клим, устремив взгляд куда-то вдаль.

В Осени, в которой Мира была дважды, время шло, если не назад, то с отставанием, и количество дней, проведенных в ней, всегда оказывалось по возвращении намного меньшим, если не вообще совпадало со временем отбытия с возможным отклонением на несколько минут или максимум на час.

Но, раз время в Бастионе шло также, как и в ее мире, в котором ее ждала сессия, то ей было крайне важно знать, сколько командир стражей собирался ее здесь продержать.

– Что со мной будет? – без долгих прелюдий спросила Мира.

Может, ему нравилось ходить вокруг да около, напуская на себя загадочность, то она предпочитала выяснить все и сразу.

Командир повернулся к ней, окутав расплавленным серебром глаз, в которых читалась серьезность и решительность, от которых ей стало как-то совсем уж не по себе. Неудивительно, что именно он был командиром. С таким-то взглядом. Не говоря уже про габариты.

– Видишь надпись? – Она проследила за его взглядом до фасада замка, над входом в который были выгравированы слова: Ab urbe condita, Ad infinitum, Ad libitum. – Это девиз стражей. С латыни он переводятся, как "с незапамятных времен", "до бесконечности", "по собственному желанию". Я не знаю, с какой целью тебе внушили, что я чудовище, – голос его приобрел отзвуки трескавшегося стекла, а глаза неприятно сверкнули сталью, – которое удерживает здесь людей против их воли, но, поверь, это не так. Бастион не тюрьма, и никто, включая тебя, здесь не пленник. – Мира украдкой взглянула на занятых, кто чем, мужчин, с любопытством посматривающих на нее и командира. – Ты сможешь уйти, когда захочешь, и я лично прослежу, чтобы ты вернулась домой целой и невредимой, и чтобы больше никто из Осени тебя не побеспокоил. А браслеты, – Клим кивнул на ее руки, обтянутые от запястий до локтей цельными металлическими пластинами бронзового цвета, – я с тебя сниму. Если ты этого хочешь, конечно.