Дамина Райт - Четыре партии в шатрандж

Эсфи молчала. За то время, что они провели в лесах, её волшебство не давало о себе знать, и она ни слова о нём не проронила. Мэриэн вела Эсфи за руку, вспоминая, как та родилась, и всё королевство праздновало, а пятнадцатилетняя Мэриэн мечтала, как научит принцессу метать кинжалы и ездить верхом на лошади. Куда там – Эсфи оказалась одной из дэйя .

Дэйя называли тех, кого боги обделили здоровьем, но даровали способности к волшебству. Когда маленькая Эсфи разбила себе коленку и у неё пошла кровь, придворный лекарь торжественно объявил королеве, что у её дочери есть дар. Кровь дэйя – особенная, твердил лекарь, ошибки тут быть не должно. Дар скоро проявится.

Но шли годы, а у принцессы только появлялись новые капризы. То платье ей не нравилось, то кушанье, то посреди ночи хотела сказок и билась в рыданиях, когда её прихоти не исполнялись. Мэриэн как-то послушала историю про шаха и его дочерей – от того придворного, который выиграл в шатрандж, – и радовалась, что принцесса не требует, топая ножками, отрубить чью-то голову.

И всё равно, Мэриэн была подругой Эсфи, иногда пыталась воспитывать, чтобы принцесса не выросла глупой капризницей, а иногда посреди ночи читала ей сказки. Должно быть, тяжело жить в мире, где всё кругом – или неподвижные, или движущиеся цветные пятна. Тогда и новые платья могут стать не в радость.

Вода, сушёное мясо и сухари закончились, Эсфи пришлось переодеться в новое платье, а когда они с Мэриэн выбрались из очередного леса, вдали показался город. И Мэриэн едва не выхватила из ножен свой короткий меч, чтобы исполнить с ним радостный танец. Она была гораздо выносливее Эсфереты, но леса опротивели ей не меньше, чем принцессе. Мэриэн не терпелось встретиться с людьми, а не с белками, дроздами или мелкими жучками, досаждавшими во время ночёвок.

– Что там? – спросила Эсфи, щурясь на солнце. У нового платья капюшона не было, и солнечные лучи золотили её волосы, причёсанные с утра гребнем.

– Город! – Мэриэн хлопнула её по спине и рассмеялась.

Эсфи слабо улыбнулась.

– А что мы будем делать в городе? – держась за руки, они уверенно пошли вперёд.

– Отправим тебя в цех к мастерам, – от облегчения Мэриэн хотелось шутить, а ещё – чтобы Эсфи снова улыбнулась. – Станешь у мастера лучшим подмастерьем, а если что не так… покажешь ему свой дар.

Может, насчёт дара шутить и не следовало, но Мэриэн уже не могла себя остановить.

– Девочек в цех не берут, – ответила Эсфи, и Мэриэн от удивления чуть не остановилась. Она ожидала, что Эсфи гордо поднимет голову и бросит: «Принцессы в цеху не работают!»

– А тебя возьмут. Если не захотят получить камнем по голове, – Мэриэн обрадовалась, услышав, что Эсфи смеётся. Не хотелось видеть её понурой и несчастной, им и без того предстоит немало испытаний.

– Не забывай, что ты моя младшая сестра Миана, – на всякий случай напомнила Мэриэн.

– Я помню, – Эсфи закивала. Ей, конечно, городские каменные стены казались сплошным серым пятном. Но на корабле, перед пробуждением её дара, Эсфи смотрела совсем иначе – как если бы видела . Значит, можно будет понять, когда волшебство появится ещё раз!

Городские ворота были открыты – заходи, кто хочешь, – и окрылённой удачей Мэриэн это показалось знаком дружелюбия и гостеприимства. Она пригладила свои лохматые рыжие волосы, оправила на Эсфи платье, удобнее закинула на спину котомку с пустой бутылью и десятком собранных в лесу грибов. Зажарить на костре не успели – может, в городе удастся.

Кошель с деньгами Мэриэн прятала на груди. Полезет кто – получит рукоятью меча по лбу. Но сейчас о ворах и грабителях думать не хотелось, а хотелось надеяться на лучшее.

Сначала Мэриэн и Эсфи не увидели никого. Им пришлось пройти, оглядываясь, шагов сто, прежде чем отовсюду стали появляться горожане. Огромного роста, с грубыми лицами и выдающимися челюстями, жители города были поистине безобразны, и назвать их людьми язык не повернулся бы. Хотя они стояли на двух ногах, а не на четвереньках, и одежда у них была, сшитая из кусков кое-как обработанных шкур.

Мэриэн попятилась обратно к воротам, цепко держа Эсфи за руку, и оглянулась – двое ухмылявшихся дикарей встали сзади. Мэриэн вытащила свободной рукой меч из ножен – и в руках дикарей начали появляться дубины.

– Что такое? – тревожно заговорила Эсфи. Она ничего не понимала, но сморщила нос: от дикарей воняло хуже, чем от моряков на том корабле.

– Молчи, – шёпотом проговорила Мэриэн.