Анатолий Махавкин - Звери у двери

Остальную братию я тоже видел при дворе Орляна, но имён не запомнил. Военная элита. Сейчас элита молча передвигала разутыми ногами и шмыгала разбитыми носами, косясь в нашу сторону подбитыми глазами. Один, в отличие от остальных, одетый в боевые доспехи Ордена Свиньи, казался совсем плохим, и его тащили под руки.

– Куда ты их? – поинтересовался я. – Менять будем? Там у Карла есть сногсшибательная скрипачка. Я уже два раза предлагал её купить, а старый козёл всё упирается. Допросится.

– Уже, – коротко ответила Ната. – Не успела уследить и удержать своих дуболомов, когда они вломились на Лысый. Вошли в раж, засранцы. Вот это – все, кого я успела спасти. Карла едва опознали по перстню, – она швырнула мне символ Кории, и я задумчиво подбросил на ладони тяжёлый перстень с рубином, где проступал рисунок орла. – Так что договор будет подписывать кто-то из этих.

– Просто замечательно, – я швырнул перстень обратно. – Симон будет в экстазе. Надо срочно сообщить.

– Не стоит беспокойства, – Ната подошла ближе, и печать усталости на её лице стала гораздо заметнее. – Серый мышь предвидел такой расклад, уж он-то своих головорезов знает лучше остальных. Я уже послала голубя в Ланр, там его агенты пару лет как готовят переворот. Теперь – самое время.

– Ох уж эта политика, – я покачал головой, – вся эта закулисная возня. Правда, напрягает? То ли дело ворваться с отрядом головорезов в толпу пищащих крестьян и устроить безумное побоище?

Наташа молча взглянула на меня, а потом посмотрела по сторонам и медленно провела ладонью по лицу.

– Знаешь, – она закрыла глаза, – упомянутая тобой закулисная возня и сегодняшняя кровавая бойня по сути своей ничем друг от друга не отличаются. После них остаются трупы ни в чём не повинных людей, послуживших пешками в игре, которая им самим и на хрен не сдалась.

– И тебе их жаль? – я ощутил некоторое изумление: это точно Наташа говорит? – Хочешь, я отведу тебя к Илье, и вы создадите при дворе либеральную партию защиты невинных. Нелепо, но смешно. Или иди объединяйся с Ольгой, а потом – вперёд, на поиск брошенных детей.

Мы стояли посреди поля, усыпанного неподвижными телами, и чёрные пятна ворон, кружащих в небе, становились всё заметнее, а их пронзительные крики – всё громче. Звуки боя затихали, и вопли падальщиков превращались в единственное, что слышали мои уши. Наташа смотрела мне прямо в глаза, и казалось, будто её облик пульсирует, истончается, словно силится пропустить наружу нечто иное.

– А тебе, значит, их нисколько не жаль? – в заданном вопросе не было самого вопроса, а лишь изумлённая констатация непонятного факта. – То есть, все твои слова и поступки, это – не маска, а действительно твои мысли? Все эти годы?..

О чём она? Какая, к дьяволу, маска?

– Ты просто устала, – я взял её холодные пальцы и, поцеловав, прижал девушку к себе, но ощутил лишь прикосновение безжизненного манекена. – Всё наладится. Я увезу тебя в горы, и мы будем отдыхать на берегу замёрзшего озера, под лапами огромных кедров. Ты забудешь про свои сомнения, и всё станет, как прежде.

– Ты обещаешь? – в голосе внезапно прорезалась неистовая надежда. – Как раньше, до того, как я стала такой?

Наши взгляды встретились. Две жёлтые точки в тени капюшона сверлили меня яростным укором. Я не сдержал обещания. Да и как я мог исполнить то, о чём не имел ни малейшего понятия?

Пока мы отдыхали в крошечном уютном шале, Наташа казалась умиротворённой, точно все дьяволы, терзавшие девушку, навсегда покинули её прелестную головку. Мы катались на коньках, спускались с гор на уродливых широких лыжах и построили шикарный снежный замок на берегу блестящего круглого озера. А потом, в одну из ночей, девушка исчезла, оставив меня в полном одиночестве.

Куда она исчезла, зачем? Думаю, на эти вопросы не смогла бы ответить и сама Наташа. Да и ни к чему. Всё равно эти ответы никому не нужны.

Кифара в моих руках начала исторгать звуки, напоминающие стоны живого существа, и некоторое время я прислушивался к горьким стенаниям музыкального инструмента, полностью игнорируя присутствие гостьи. Наташа не пыталась меня отвлечь или как-то прервать дурацкое музицирование.