Максим Ефимкин - Истины нет. Том 2

Призрак усмехнулся и, наклонившись к самому уху Марка, что гневно вскочил и таращился на графиню, прошептал:

– Самое время. Соглашайтесь.

– Что? – Марк резко обернулся, красный от гнева.

– Не будьте дураком, – змеей шептал Призрак, почти не разжимая зубов, – соглашайтесь, я вас прикрою в случае чего, но, будьте покойны, до вас очередь не дойдет.

– Ты предлагаешь…

– Небеса, спрячьте гордыню подальше, – Призрак зло оскалился. – Вы же здравомыслящий человек. Делайте, что я говорю. Эта разваливающаяся шутиха, сама того не подозревая, распалила тот костер, что заготовил Его Высокопреосвященство, и тем самым сыграла нам на руку. Соглашайтесь.

Марк колебался еще пол-удара сердца и, переборов страх и неуверенность, решительно подавшись вперед, оперся руками о стол и прокричал:

– Стойте! Я согласен!

В этот самый момент на него снизошли уверенность и спокойствие. Перед глазами мелькнула легкая дымка и быстро растворилась в трепещущем видении. Но герцог успел разглядеть, как над его головой чьи-то руки поднимают широкое золотое кольцо, как и в тот раз много лет назад на охоте, когда он в прыгающем перед глазами флере увидел таранящего кусты секача за мгновение до его появления. Плечи сами собой расправились, грудь выпятилась, подбородок поднялся, и такие убеждение и вера потянулись от него, что в один момент смолкли все.

– Я согласен, но при условии, что каждый находящийся в этой комнате поклянется на том же кругу, что все произошедшее здесь останется здесь. Нет ничего дороже сохранности, целостности и порядка, а потому я согласен. Хотя моя родословная и мои предки ничуть не менее достойны уважения, нежели герцога Лауциза.

– Только наследников у тебя нет, – кольнул Марка герцог.

– За этим дело не станет, ежели преграда будет только в этом, – Марк усмехнулся, – графиня Андабар, например, легко согласится обручиться со мной.

Графиня вздрогнула и покраснела.

– Что за вздор?! – только и смогла воскликнуть она неожиданно подрагивающим голосом.

Прокатился смешок, разряжающий обстановку. Призрак улыбнулся: «Теперь она точно проголосует за герцога. Молодец, Марк Ирпийский». Но это понял не только Призрак. Тонкие губы Крона Лауциза презрительно скривились.

– Я бы согласился, если бы дело касалось кого-то из нас, – заговорил граф Этруско загадочным и вкрадчивым тоном. – Но позвольте мне высказаться, пока не начнутся предъявления грамот, бумаг и бряцанье титулами да орденами.

– Ежели претенденты, что идут по очередности, не против, – сказал Конфлан.

Этруско выждал и, увидев лишь позволительные жесты, продолжил.

– Спасибо. Всем вам известно, кто я такой. Да – я хлыщ, щеголь, бабник и мот. Я вычурно одеваюсь, и многие за глаза называют меня павлином. Что ж – пускай. Но никто не может отнять у меня моих заслуг перед страной и преданности ей. Да, я не ходил с вами в походы. Я не начинал фланговые атаки вместе с Марком Ирпийским и не рубил врага вот этой рукой с холеными изнеженными пальцами! – Этруско злорадно ухмыльнулся, потирая жесткие мозоли, оставшиеся от постоянного упражнения на мечах. – Но разве уважаемый Конфлан не просил меня многократно о различных услугах для двора? Разве не я выполнял их с рвением и бескорыстно?

– Да уж, – буркнул лорд Шилох, – бескорыстно.

– Лорд, будьте добры, – сделал замечание юстициарий. – Простите, Этруско, продолжайте.

– Можно как угодно к этому относиться, – не обратив внимания на реплику, продолжал как ни в чем ни бывало Этруско, – но я всегда был привержен традициям и чтил их. Ведь что такое традиции? Это звенья цепи, которые можно назвать наследием. Они возникли в далекие времена и уже тогда стали важнейшей частью человеческой жизни. Нашей с вами жизни. Смысл, обычаи, таинства, мировидение сохраняются и передаются от поколения к поколению лишь благодаря тому, что есть люди, которые изо всех сил стараются ради этого. Кто-то скажет, что это прошлое, но это наше прошлое. Оно унаследовано нами от наших дедов и отцов. Передано нам с молоком матерей. И нам надлежит исполнять их, чтобы обеспечить духовную связь с душами наших предков. Уверен, что и сейчас они смотрят на нас. Да, традицию можно прервать, как уже неоднократно мы и поступали, и что мы получили взамен? Толпища еретиков? Наводненные злыми духами и волколаками леса? И что же сейчас? Мы хотим вернуть часть тех древних традиций, только вот они могут длиться, развиваться, могут даже отмирать, но не воскреснуть. Они как река, в которую нельзя войти дважды.