Максим Ефимкин - Истины нет. Том 2

Илур, постоянно подгоняемый мерной поступью Аватара, шел к изумрудному столбику, который из смутного марева постепенно превращался в удивительно красивый, переливающийся столб лучезарного света. Он разгонял серую, мрачную тоску этого места, окрашивая ее в свой цвет жизни и теряясь в вышине, среди переплетений нитей, местами толстых и грубых, словно смоляные корабельные канаты, а местами хрупких и тонко звенящих, как струны на лютне. Иногда на пути встречались жуткие, удивительные, невообразимые создания: каменные, огненные, парящие в небе, огромные, крохотные, одноглазые, многоногие, со змеями вместо рук, с зубастыми пастями вместо голов. С некоторыми Энглуд обменивался приветственным жестом, иные скалились и угрожающе переливались всеми цветами радуги. Отдельные облизывались при виде викария, но тут же отступали, понурив то, что могло быть головой, при виде ступающего в паре шагов Аватара. У вешки еще больше подобных существ являлось взору Илура. Только в ее свете даже самое жуткое и мерзкое творение невесть каких богов становилось Небесным чудом. И даже неприкаянные, которых он уже научился отличать от идущих Тропой, преображались и уже не выглядели потерянными слепцами. Мягкий свет словно обрамлял их фигуры таинственной аурой, делая больше похожими не на бездушных големов, а на сказочных существ.

Но чем ближе Илур подходил к вешке, тем больше его сердце наполнялось ощущением безысходности и тоски. Как у женщины, потерявшей мужа и отца ее детей, которая не в состоянии прокормить их и вынуждена продаваться за кусок коровьего легкого или свиного сердца плешивому старому священнику, ощущая запах дешевого вина, лука и гнилых зубов, вздрагивая от похабных прикосновений грязных крючковатых пальцев.

«Все кончено, – думал он. – Все совершенно точно кончено. Как только я стану не нужен… Все решено. Игания или Мертвое Королевство. И все, что происходит, всего лишь отсрочка. Я как безнадежно больной или приговоренный к смерти. А этот поход всего лишь своеобразная уродливая разновидность последней трапезы, не более чем отсрочка, оттягивание неминуемого».

Он украдкой оглянулся. Аватар неумолимо шел вперед, и каждый шаг приближал Илура к концу его пути во всех смыслах. От этого внутри становилось все тоскливее, хотелось сесть и разрыдаться, просить о прощении, умолять, услышать какие-то добрые теплые слова поддержки и надежды. Надежды на благоприятный исход. Но вместо этого из пустоты вдруг на мгновение проступали костлявые контуры загонщиков, будто кто-то приподнимал пыльную тяжелую занавеску, и страх перед кривыми зубами и чудовищной неминуемой расправой разгонял подобные мысли.

– Вешка близко? – глубокий голос Аватара выдернул викария из раздумий, как уда на тунца выдергивает пескаря, и бывший охотник на ведьм вдруг понял, что Аватар не видит ее. А раз не видит он, не видит никто из тех, кто попадается им по пути. – Ты связан проклятием с ним, потому ты зреешь. Или ты, или другой ходящий.

– Я связан проклятием? – Илура перекосило.

– Да. Это можно назвать только так на понятном тебе языке. Он проклял тебя и предал твою душу Радастану.

– Но я ведь…

– Совершенно точно заслужил его гнев. Я уверен, – и, опередив следующий вопрос, добавил: – Но даже если бы это было не так, я не смог бы полностью снять его.

– И потому вы ищете его? Чтобы наказать?

Аватар искренне расхохотался, но тут же вновь сделался спокоен.

– Хотя это не твоего ума дело, но нет. На нем другая провинность, а то, что он сотворил с тобой… Я бы сотворил то же самое, повстречай я такого червя в миру.

Илур словно потух. Плечи опустились, и он сутуло побрел дальше, все ближе к первой вешке.

– Как дойдешь, скажи, – произнес Аватар без малейшей эмоции в голосе. – Мы отстаем от него, это бесспорно, но едва ли он будет убирать их за собой. Тратить время и силу он не станет, тем более они сами исчезнут вскоре.

Викарий едва заметно кивнул, но, дойдя до вешки, оказался настолько заворожен чудными переливами и порхающими близ толстого, в два обхвата ствола маленькими светлячками, словно вылетевшими из сказочных сновидений, что, поколебавшись самую малость, осторожно коснулся ее пальцами. В тот же самый миг его рука оказалась оплетенной гибкими тонкими жгутами. Они потянули Илура, причиняя накатывающую волнами тупую, давящую боль. Викарий вдруг с ужасом увидел, как столб покрывается мельчайшими заусенцами с кривыми крючками, и не успел даже вскрикнуть, как сильным рывком руку, по самое плечо, затянуло внутрь. Боль пропала, и лишь легкое покалывание да приятная нега разлились внутри него. Илур жалобно пискнул, словно мышонок, которому отдавили хвост.