Анна Батлук - Круг смерти

– Как дела? – Эс-Лейн с удовольствием наблюдал за тем, как Катарина снует по кухне. Если бы для этого еще не пришлось вставать из кровати, он был бы исключительно счастлив.

– Все хорошо, – торопливо заверила девушка, и Эс-Лейн вопросительно приподнял брови.

– Все хорошо, но ты не собираешься на работу.

– Ты же вернулся.

Эс-Лейн хмыкнул и вытянул голые ноги вперед. Катарина могла говорить что угодно, но ввести его в заблуждение не получалось. Чтобы эта девушка поступилась призрачной стабильностью даже ради того, чтобы провести вместе с ним день? Нет уж, случилось что-то из ряда вон выходящее.

– Тебя кто-то обидел?

Катарина нахмурилась и озабоченно закусила губу. Детская привычка, от которой хмурый Эс-Лейн всегда приходил в восторг, но не сейчас.

– Нофель перешел черту? Я поговорю с ним.

– Нет! Ты что, господин Нофель хороший человек, как он мог меня обидеть.

– Человек, – Эс-Лейн сложил руки на груди и запрокинул голову, разглядывая потолок. – От человека в нем не больше половины – его мать отличалась весьма свободными нравами.

– Откуда ты знаешь? – Катарина порадовалась возможности сменить тему, но Эс-Лейн хитро взглянул на нее.

– Я здесь живу полжизни – знаю все. Но ты тему не переводи, рассказывай.

Не собиралась Катарина рассказывать ему о «страшной» болезни, которую боится весь Милдонат. Не то чтобы она считала, что Эс-Лейн сдаст ее властям, но сбежит точно. Хотя куда ему бежать, если это его дом? Выгонит ее, Катарину? И как тогда ей жить? Опять искать место, опять скрываться, не чувствовать его губ и не знать больше, каково это – плавиться в объятиях Эс-Лейна.

Они познакомились год назад. Катарина тогда только попала в Дагоссию и шныряла по набережной, ища, чем бы поживиться. Бывшая принцесса давно научилась воровать – во дворце ей бы такое умение и не пригодились, а вот на улицах без него выжить было проблематично. С Эс-Лейном они столкнулись у овощной лавки – простой парень, одетый в холщовую рубашку. Пройти мимо и не заметить, так нет же – в груди Катарины поселилось щемящее чувство тревоги.

В лавку она тогда так и не зашла – последовала за парнем, не понимая, почему делает это. Он покупал еду, торговался с продавцами, с кем-то здоровался – все настолько естественно, что Катарина за глупое желание проследить ругала себя последними словами.

Возможно, ей просто было скучно, но вполне может быть, что тогда сыграла роль хваленая способность Осских предугадывать будущее. Как бы то ни было, но Катарина шла за парнем. Шла долго и удивительно, но не заметила, как он исчез. Только что был перед ней и будто растворился в воздухе. Девушка с досадой выдохнула и круто развернулась на пятках, чтобы уйти как можно дальше от этого места, но вот он, этот парень. Стоит позади и нагло ухмыляется.

– И кто ты такая? – парень странно тянул гласные буквы, тем самым напоминая послов от цивилизованных племен бирадов. – Зачем меня преследуешь?

Как бы еще самой себе объяснить «зачем»? Вот и Катарина, путаясь в словах, беспрестанно краснея, постаралась адекватно сформулировать собственные мысли. Странно, но удалось, Эс-Лейн просто посмеялся и не стал вызывать стражу. Отпустил Катарину, но уже через пару дней был у дома, в котором ее тогда приютили. Еще через месяц она с его помощью стала переводчиком – языки народностей Милдоната принцессы изучали с детства, так что возможность имелась, а последние полгода они жили вместе.

Если это можно так назвать, потому что Эс-Лейн постоянно бывал в разъездах.

– Я просто соскучилась, – прошептала Катарина. От паники на глазах ее выступили слезы. – Ты скоро опять уйдешь, хочется больше времени провести вместе. Не веришь мне?

Эс-Лейн мигом оказался рядом и прижал девушку к груди. Он знал, что она лжет, читал это в карих глазах, но настаивать на ответе не стал. Слезы подействовали именно так, как Катарине было нужно.

– Будем считать, что верю. Но постарайся меня все-таки убедить.

Девушка хитро улыбнулась и принялась развязывать воротник на домашнем платье, но Эс-Лейн мягко ее остановил.

– Сначала спой для меня.

Музыка странным образом служила для бывшей принцессы напоминанием о прошлой жизни, о том, что никогда не вернуть, а потому петь Катарина не любила. Да и не пела столько лет, а вот, готовя когда-то ужин, счастливая от того, что Эс-Лейн дома и рядом, замурлыкала первую пришедшую на ум песенку, и понеслось. Мужчина услышал, заново влюбился в Катарину – теперь уже из-за ее голоса, и при любом удобном случае требовал петь.