Иван Бусыгин - Рыцарь в крысиной шкуре

– Я понимаю, – кивнул Гериен. – Прости, мое любопытство порой пудрит мне голову. Я хочу поскорее разобраться с этим делом.

– Милый, скоро это все закончится, и мы сможем сами строить свою жизнь. Ни на кого не нужно будет оглядываться. Только ты и я.

– Значит, решено. Как закончу с делом Гектора, сразу уйду из ордена. Сдается, великий магистр готовит меня к становлению рыцарем-командором, но теперь это неважно.

– Я самый счастливый человек на свете, – прошептала Сара и тут же резко отскочила. – Ой, чуть не забыла! – Она впорхнула в дом и через пару мгновений вынесла оттуда сумку – это с ней она возвращалась из лавки. – Смотри, что у меня для тебя есть! – Сара достала из сумки небольшой сверток, спешно развернула ткань и показала Гериену подвеску. На вид это была обычная безделушка: кусочек опала, обработанный под цветок, простенькая серебряная оправа и цепочка. – Представляешь, когда я выходила с лекарствами из лавки, передо мной появился старик в лохмотьях и протянул мне их.

– Их?

– Да, он дал мне две подвески, – Сара указала пальцем на свою шею – на ней была такая же цепочка.

– И кто этот старик? – взволнованно спросил Гериен.

–Я не знаю. Он не назвался, но, кажется, он сказал что-то про Свет. «Да соединит Свет два сердца». Как-то так.

– Я знаю, кто это, – усмехнулся Гериен. – Старик – странствующий подвижник из Храма Луны. Там сейчас моя мама. Забавно: не встреться мы с тобой, вы бы с ней познакомились.

– Ты по ней скучаешь?

– Есть немного, но я ее плохо помню – меня ведь дед воспитывал.

– Потом мы можем навестить ее, – улыбнулась Сара и протянула Гериену подвеску. – Я знаю, что ты не веришь, но зато верю я. И знаешь, Свету наплевать на твою веру. Главное – чтобы ты продолжал творить добро.

– Спасибо, Сара, – Гериен взял подвеску из рук жены, застегнул на шее и спрятал под мантию. – Но неужели в тебе осталась вера после того, что творил с тобой Гийом?

– Конечно, – улыбнулась в ответ Сара. – Именно моя вера помогла мне пережить все те ужасы.

Древние скрижали гласили, что борьба Света и Тьмы – и есть магия, а чародеи – орудия этих двух сил. Каждый маг сам выбирает сторону, идеалам которой должен будет следовать всю оставшуюся жизнь. Вифиан считался главным оплотом Света, и почти все местные маги так или иначе служили этой силе. Гериен же старался держаться от религии подальше. Он просто делал то, что считал правильным.

– Гериен, раз уж мы собираемся уехать из Вифиана, я кое-что хочу сделать. Поможешь мне?

– Всем, чем смогу.

– Госпожа Леанзар устраивает завтра банкет у себя в особнячке. Это в Аметистовом округе. Можешь поехать со мной?

Гериен изменился в лице. Нахмурился. Его охватывала дрожь каждый раз, когда он представлял себя в компании знатных особ. Готфрид Анталис, дед Гериена, с детства приучал внука сторониться людей, задающих неудобные вопросы. Когда? Где? Сколько? Иногда «Почему?». Как будто этим сплетникам действительно интересны жизни других людей.

– Сара, ты же знаешь… – начал было Гериен.

– Да-да, ты терпеть не можешь этих «знатных болтунов», – перебила его жена. – Но я никогда раньше не была на банкетах.

– Поверь, там нет ничего интересного. Скучные истории от скучных людей о том, как скучно им живется.

– А еще госпожа Леанзар в письме хвасталась своим садом! Я очень хочу посмотреть! Милый, соверши этот подвиг для меня.

– Хорошо, – после недолгого молчания выдохнул Гериен. Разве могу я тебе отказать?

– Спасибо! – Сара поднялась на цыпочки и обхватила шею мужа.

Гериен решил, что один вечер потерпеть он сможет. В конце концов, в любой момент можно сослаться на плохое самочувствие и удалиться.

В саду же наступила тишина. Супруги еще долго стояли под яблоней в объятиях друг друга.

***

Феликс нервно ходил по комнате. Он то открывал потрепанную книгу, что держал в руках, то резко захлопывал. Рухнул в любимое резное кресло и уставился в огонь, мерно потрескивавший в камине. Откинулся на мягкую спинку, прикрыл глаза и утомленно вздохнул.

«Меллир… Меллир… Меллир…» – вертелось в голове Феликса. Он повторял это имя снова и снова. Феликс открыл глаза и посмотрел на оленью голову, висевшую прямо над камином.

– Хотя бы ты мне скажи, что я упускаю, – горько усмехнулся он.

Олень сегодня, похоже, не был настроен на разговор.

– Ты уже вернулся? – Дверь в комнату открылась, и до Феликса донесся голос жены.

– Вернулся, – грустно ответил Феликс и поднял над головой книгу, чтобы Илана увидела. – Только не забудь…