Татьяна Иванько - Золото. Том 6

Орик вскинулся было, но сам себя и остановил:

– Авилла не доверила бы ему царевичей, если не была бы совершенно уверена.

Я посмотрел на него, соглашаясь.

– Люди из других городов идут к нам, – сказал я.

– Только бы не препятствовали им.

– Пока нет препятствий…

Я очнулась в постели, в моей постели в тереме и даже под моим мягким одеялом. Был уже конец дня, у меня сильно болела голова, от этого я, в общем-то, и проснулась. Я была одета в чистую рубашку, и вся я была чистой, даже косы заплели. Кто-то позаботился обо мне.

Но чувствовала я себя больной. Я села в постели и, прежде чем огляделась, услышала голос, который почему-то не сразу узнала. Из-за головной боли, должно быть, я всё слышу будто сквозь плотный платок.

– Проснулась, наконец-то – голос звучит удовлетворённо. – Что-то я переборщила, знать, с маковыми каплями, ты трое суток спала… Всё время я с ними путаю, не наше средство, не чувствую его как наши… Вставай, Ава, Гордоксай заждался уже поговорить с тобой.

Пока она говорила всё это, я думала. Мне стало ясно, что произошло. Я хорошо помню, как меня потащило по земле, опутав жёсткой верёвкой. Я помню грязного Волка, с ещё возросшим безумием в глазах, неотступно смотревшего на меня, связанную, будто запечатанную в кокон, пока не явились какие-то ратники, все держали меня, щёки придавили к зубам, пока вливали что-то в рот. Нева приблизиться побоялась, предоставила мужчинам…

Я села, опустив ноги к полу. Мутит ужасно… но я постаралась превозмочь это и слабость, что владеет мой. Ничего, сейчас тело очнётся тоже, станет легче.

На краю постели я увидела моё платье, богато расшитое золотом, украшения, чулки, сапожки. Нева позвала девушек, приоткрыв дверь, чтобы помогли мне одеться.

– Так ты двойню родила всё же, – продолжила Нева, пока меня одевали, пока распутывали, расчёсывали косы, пугливо, озираясь на меня, не стану ли колотить, за то, что больно тянут волосы. Это не мои девушки. Незнакомые. С ними, что ли пришли или они из местных набрали новых теремных девок?

Я не говорила ничего. Я выпила почти половину кувшина воды, бывшего здесь, чувствуя себя легче с каждым мгновением.

– Где сын Белогора, Ава? – спросила Нева, наконец, едва последняя из девушек вышла за двери, похоже, дошла до самого важного вопроса.

Я, между тем, уже готова, серьги закачались у лица, придавая мне почему-то уверенности. Потому что они из золота?

На Доброгневин вопрос я рассмеялась, но вообще-то это все не смешно. Тайна рождения царевичей должна навеки быть тайной. Падающий Север под своими обломками погребает и нас. Или это мы рушим его своим бесстыдством? Что раньше? Что причина, что следствие? Мы с Белогором остались последними золотыми детьми, потому что пора погибнуть Северу или мы его губим? Мы с Белогором…

А Доброгнева – явление времени, как и мы, как и Дамагой, она должна была появиться, чтобы воткнуть меч в вершину кургана?

Но Орлик? Орлик – он сама жизнь. Он и послан во спасение Великому Северу. Мы на погибель – он во спасение. И его сын будет следующим царём.

Размышлять сейчас о том, что Доброгнева знает о том, что я родила сына от Белогора, потому что она провидела это или потому что сам Белогор предал меня, у меня сейчас нет сил, поэтому я и рассмеялась, чтобы просто позлить её и заставить ещё больше обнажиться:

– Забудь ты, Нева, ревновать Бела ко мне. Никогда между нами ничего кроме дружбы не было. Что бы там твой Солнечный любовник не врал тебе, чтобы ты взяла его в свой заговор.

Нева подскочила с лавки, где сидела, побледнев, все её многочисленные, искусно сделанные, необыкновенно красивые украшения с хрусталём и жемчугом, покачиваются своими искристыми длинными подвесками, она такой юной кажется, когда растеряна, это даже трогательно. И мило. Совсем как та Доброгнева, которую я считала моей подругой.

Но потом разозлилась на себя саму за своё смущение и воскликнула:

– Дуришь, царица?!

Тут я улыбаться перестала и, выпрямившись, смерила её взглядом сверху вниз и проговорила очень резко и отчётливо самым тихим и низким голосом, какой смогла в себе произвести:

– Ты, Доброгнева, конечно, Вышняя жрица Луны, но всё же не забывайся! Ты с кем говоришь?! И не смей произносить больше подозрений своих низких. Ежели ты сама привыкла барахтаться в грязи, марать царскую честь не смей! Ещё услышу, голова твоя в канаву полетит!

Нева вспыхнула и смешалась, не ожидала отповеди. И несколько мгновений ей понадобилось, чтобы собраться с мыслями и вспомнить, что я в плену у неё: