Мария Найденко - Капля

Я подняла руки к голове, чтобы снять корону, но вспомнила о народе, которого здесь не было.

– Големы больше не будут нападать на людей. Но им очень не нравится, что их держат в рабстве. Пообещай, что их освободят. Сегодня. Всех. Вернут им их амулеты.

Сняв корону, я выпустила обруч из пальцев, позволив ему упасть. Народ на площади волновался. Собравшись с мыслями, я ответила на невысказанный вопрос.

– Народу нужна мать, а не богатая тетушка, приезжающая раз в полгода, проверяющая дневник, дарящая дорогие подарки и исчезающая. Народу нужен другой правитель. Строгий, но справедливый. Не Я. Вот ваша королева. А я должна уйти.

– Останься, – попросила королева, и я на секунду различила за вмиг исправившейся осанкой и гордым профилем рыжий огонь в глазах. Ее просьбу поддержали сначала гвардейцы, затем мои школьные товарищи, а потом и все остальные. Вскоре почти половина народу на площади скандировала «ос-та-вай-ся!». Антелла подняла руки, и бешеный хор умолк.

– Простите, я не могу. Меня ждет дорога, – я улыбалась и отчаянно надеялась, что слез в моих глазах не видел никто. Я покинула площадь. Передо мной расступались, я в спину мне задумчиво смотрела Антелла, королева Кератра. Услышав за спиной топот ног, я улыбнулась. Сирена догнала меня и пошла рядом как ни в чем ни бывало. Мы сели на Ковер, и я подняла его в воздух. Никто из нас не оглянулся на площадь. Я старалась даже не прислушиваться. Капля молчала, чувствуя мое настроение. Молчала и Сирена.

– Отличный спектакль – бодро похвалил меня Роггенхельм.

– Верну в тело и убью, – тихо пригрозила я. Великий маг замолк. – Ну, где твои Врата?

«Под горой Бурь» – Где? Это же место…

– … любимое самоубийцами. Но все не так просто, самоубийцы хотят не покончить с жизнью, а уйти от нее. И находят единственное подходящее место. Тела их так и не находят. Они исчезают в других мирах.

Ковер резко повернул и ускорился. Ветер засвистел в ушах, мир превратился в одно размытое пятно. Повинуясь минутному порыву, я закрыла глаза. Снова как тогда, возле катакомб, Капля указывала мне путь.

Мне понадобились огромные усилия, чтобы оборвать полет мысли. Последнее время меня что-то тянет на стихи. Конечно, мне далеко до пророческого слога или рифм того человека, которого я никогда не видела, но стишки Роггенхельма я точно могу превзойти.

Я невольно вспомнила свою страницу в Книге Судьбы. Интересно, кто ее написал? Может, можно написать мою судьбу заново? Я попыталась припомнить хоть строчку из тех стихов и не смогла. Ну и отлично. Там все представлялось, словно я только и мечтала о такой судьбе. Но это ведь не так?

Я очень удивила и Сирену, и притихшего Роггенхельма, когда запела вслух.

Нет, все-таки рифмовать я не умею. Нужно оставить это профессионалам вроде ветров и помалкивать. Могла бы нормально сочинить, так нет же, срифмовала «кровь» с «любовью».

Я так увлеклась самокопанием, что врезалась бы в скалу, но путь Предназначения вел, не давая свернуть. Солнце перестало слепить глаза, а воздух стал затхлым – значит, мы уже в пещере.

Сияющий путь исчез, и я резко затормозила, сбросив нас с Сиреной с Ковра. Он тут же безжизненно поник, свалившись на меня сверху. Сирене повезло больше – она врезалась в стену, густо поросшую светящимся мхом. Пещера изнутри была освещена почти так же ярко, как дневным солнцем. Скатившись по мху на пол, Сирена поднялась и отряхнулась. Клочки мха застряли у нее в волосах.

– Время? Капля молчит, значит, время еще есть.

– Значит, нам хватит, – Сирена бесцеремонно вытащила у меня из ножен кинжал.

– Обряд? Вот прямо сейчас?!

– А когда? Мы же не знаем, куда попадем и на что наткнемся. Лучше сейчас, чем…

Чем никогда. Я ведь знаю, ты именно это хочешь сказать! Я полоснула лезвием из чистого воздуха по руке там же, где в прошлый раз, по шраму, который уже никогда не зарастет – слишком много у меня было братьев и сестер. В живых, правда, осталось всего трое-четверо. Там, где на мох капала кровь, он переставал светиться. Прижав запястье Сирены к своему, я другой рукой отобрала у нее кинжал.