Дмитрий Казаков - Белые стяги победы

Двинулась легко и быстро, меч Джадии блеснул в свете факелов, вонзился в неосторожно разинутую пасть. Девушка стремительно отшатнулась, тут же атаковал Харек, и его удар оказался куда сильнее – разрубил плечевой сустав явившегося непонятно откуда чудовища, и то споткнулось на бегу.

Обиженно взревело, махнуло хвостом, но больше сделать ничего не успело – получило еще две раны, и осталось лежать на полу, истекая зеленой, пузырящейся жидкостью, совершенно не похожей на кровь.

– Неплохо, задница Вечного, – пробормотал Харек, – вижу, что ты не только людей убивать обу…

Довести фразу до конца он не сумел, на них надвинулся змееголовый гигант с шестью конечностями. Когти на них оказались длинными и острыми, и когда один зацепил рукав кольчуги Джадии, та порвалась, словно гнилая кожа, по полу запрыгали вырванные колечки.

Наемник получил могучий удар в грудь, но на ногах устоял, и даже сумел сделать выпад. Поразил заросшее темной шерстью чудовище в пах, и то дернулось от боли, заревело так, что задрожали своды.

Мускулистые длинные руки на миг перестали двигаться, и Джадия воспользовалась этим, чтобы проскочить врагу за спину. Тот начал разворачиваться, пытаясь схватить ее, а девушка вонзила меч по рукоять туда, где у человека и у большинства похожих на него существ находится основание позвоночника.

Чешуйчатая шея выгнулась, высунулся из пасти алый язык, и громадное тело пошатнулось. Харек не упустил своего шанса, и хлынул еще один ручей зеленой, пахнущей болотом жижи.

Змееголовый рухнул вбок, ударился башкой о стену и сполз на пол, но Джадия тут же забыла про него, поскольку Ардил застонал вновь. Повернувшись, она с ужасом обнаружила, что пальцы на правой руке мага с хрустом отламываются, точно отгнившие веточки.

Левая начинала синеть, кровь все так же бежала из ушей и носа, и ясно было, что хозяин Гардза долго не протянет. Подаренное Темным Жрецом зрение позволяло девушке видеть, что огонь, пылающий вокруг любого живого существа и показывающий, насколько оно сильно и здорово, тут почти угас.

– Что с ним? – спросил Харек… да, Харек, она привыкла так его называть, хотя знала, что это не настоящее имя: помимо только что полученного ушиба, он ухитрился заработать рану в плечо, но ничем не показывал, что ему больно.

– Ну, надорвался, – сказала Джадия, и в этот момент Ардил открыл глаза.

В них не было ни страха, ни боли, только горечь поражения, разочарование человека, отдавшего все, что у него имелось, включая собственную жизнь, для победы, и все же проигравшего.

– Ничего… не… получилось, – выдавил хозяин Гардза, пытаясь улыбнуться, в то время как правая кисть его крошилась, как каменная, а пальцы левой начали синеть. – Мир погибает, но осколки… на них можно жить, так что уходите, выбирайтесь… Прощайте…

Он поглядел на девушку ласковым долгим взглядом, и та поняла, что Ардил знает о том, что она сама во внезапном озарении поняла лишь некоторое время назад – «свидание» в шатре не прошло бесследно, и она носит в себе новую жизнь, пока слишком маленькую, чтобы как-то проявлять себя.

Озарение это напомнило Джадию ужасом, и она в первый момент решила, что бредит. Но нет, страх сгинул, а уверенность в том, что у нее будет ребенок, и не простой ребенок, осталась.

– Прощай и ты, – сказал Харек, вскидывая меч в последнем салюте.

Хозяин Гардза кивнул, глаза его закрылись, с макушки начали опадать пряди волос, отлетело одно из ушей. Тело мага упало вперед, и развалилось на угловатые твердые куски, словно он был статуей, по воле Нового Бога обретшей способность ходить и разговаривать.

Наколдованный Ардилом свет потух, осталось лишь дрожащее свечение факелов, и в этот же самый момент сверху прикатилась тяжелая дрожь, от которой задребезжали обломки статуй, а с потолка посыпался песок.

До этого Джадия не очень-то верила, что мир охватила грандиозная катастрофа, но сейчас она почувствовала, что наверху и вправду не все в порядке, а земную твердь терзают жуткие судороги. Вздрогнув от накатившего страха – не за себя, за ребенка – она прижала руки к животу.

Да, она достигла цели – Ардил мертв, и никто не докажет, что он пал не от ее руки. Вот только к чему это, если гибель хозяина Гардза означает всеобщую катастрофу, тотальное разрушение?

– А вот еще гости, божья срань, – сказал Харек, глядя туда, где пульсировала и сверкала непонятная, вызывающая отвращение дыра в плоти мира. – Раз уж пошла такая пьянка, то терять нам откровенно говоря, нечего, и меня зовут Халльвард Нож.