Дмитрий Казаков - Белые стяги победы

Дрожание неопределенности на самой грани доступного Ардил ощутил, едва его конь вступил на площадь перед Храмом Бессмертных. Отметил, как повернул голову ехавший впереди сотник гвардии, Серебряных Крыльев, как с крыши дома напротив святилища с карканьем сорвалась ворона, услышал противное жужжание, увидел, как мельтешат над грязной лужей черно-зеленые точки навозных мух, как взблескивают на солнце их крылышки…

А в следующий миг события понеслись, точно укушенный оводом кентавр.

Магическая молния ударила Ардилу в лицо, но столкнулась с мгновенно созданным щитом, и разбилась на десятки шипящих длинных искр. Одна попала на плащ сотника, и тот заполыхал, будто высохшая трава, испуганно заржала лошадь, попытавшаяся сбросить наездника, но тот натянул поводья и удержался в седле.

Жужжание стало громче, мухи устремились в сторону Ардила.

Он вздрогнул от отвращения, но погасил его усилием воли, и сознание привычно раздвоилось – теперь он видел одновременно мир и его изнанку, предметы и светящиеся поля энергии, и одно накладывалось на другое, образуя яркую, непредставимую для обычного смертного картину.

– Ого… – только и произнес Ардил, поняв, что за «насекомые» летят к нему.

То, что простому взгляду казалось летучими тварями, предстало отражением хитро закрученного, многократно дублированного заклинания, созданного с помощью алхимии. В каждой из «мух» спрятана крохотная частичка тормозящего движения жертвы, замутняющего сознание яда, что подействует только на мага, на того, кто обладает активной энергетической проекцией.

Рой, вихрь гнилостно-зеленоватых искорок, нацеленных на него, на Ардила…

Словно издалека донеслись приглушенные хлопки, гвардеец, ехавший справа, вылетел из седла, второй успел вскинуть щит, и по нему забарабанило нечто похожее на металлический град. Нападавшие пустили в ход арбалеты, а все, что было до сих пор, и молния, и «мухи», требовалось, чтобы отвлечь, не дать хозяину Гардза сосредоточиться, и наверняка будут еще «сюрпризы».

Тот, кто собрался лишить Ардила жизни, знал, с кем имеет дело.

Первая «муха» ткнулась в лоб, он ощутил укус, похожий на пчелиный, и по лицу поползло онемение, кожу неприятно стянуло. Вторая попыталась вонзиться в ухо, ввинтиться в ушную раковину, но исчезла в короткой вспышке – начало действовать контрзаклинание, от рук и плеч навстречу зеленым искоркам взлетели сотни красных огоньков.

Создал собственный фантом – «насекомые», прорвавшие заслон, атакуют его.

Металлический грохот и истошное ржание возвестили, что закрывший Ардила гвардеец рухнул вместе с конем – любые доспехи рано или поздно будут пробиты, если в них впиваются десятки арбалетных болтов… Увидел распахнутые окна, из которых велась стрельба, валяющихся на мостовой горожан, что случайно оказались рядом с местом покушения…

И троих мужчин с кинжалами, выскочивших из-за угла.

Попытку наложить на него обездвиживающие чары Ардил отмел играючи, а затем ответил – по дрожащим нитям, что тянулись от чужого заклинания, потекли волны энергии. Безмолвный, различимый только для мага крик дал понять, что тот, кто посмел соперничать с ним, сейчас горит изнутри, заключенный в теле огонь рвется наружу, пожирает живую плоть!

Но на контратаку ушло несколько драгоценных секунд.

Первый из убийц оказался рядом, но вместо того, чтобы ударить, поднырнул под брюхо коня. Ткнувшаяся в висок арбалетная стрела отвлекла Ардила, в следующее мгновение он ощутил, как в бедро его входит острый нож, смазанный ядом, а скосив глаза, увидел, как по блеснувшему клинку потекли алые струйки.

Боль хозяин Гардза ощущал почти так же, как обычные люди.

Второй убийца попытался достать Ардила в другое бедро, и вот тут-то он разозлился по-настоящему, даже вздрогнул от накатившего гнева, и губы выплюнули ругательство, выученное еще в детстве, когда он был одним из мальчишек, добывавших пропитание на задворках Длиарна. Взмахнул рукой, и последние зеленые «мухи», кружившие вокруг побледневшего фантома, с протяжным шипением растаяли, а затем сгинул и сам призрачный дубль.

Лезвие воткнувшегося в бедро ножа вспыхнуло белым огнем.

Убийца с криком выпустил раскалившуюся ручку, второй схватился за переставшие видеть глаза, а вокруг мага забушевало бешеное пламя, сжигая своих и чужих, уничтожая даже намек на опасность. С грохотом рухнул дом, откуда стреляли арбалетчики, и вопли боли сменились тишиной, остался лишь треск медленно остывающих камней.