Владимир Алонов - Мертвая земля

– Tiflos!

На секунду все замолчали, но дальше последовал протяженный крик.

– А-а-а, мои глаза! – Крестьянин, выхвативший нож, упал на пол и схватился за лицо. – Ты… ты ослепил меня! Чернокнижник! Колдун!

По испуганной толпе Йоахим сразу понял, что на этом представление можно заканчивать.

– Убирайтесь отсюда, иначе то же самое произойдёт с вами. – Он указал на ослеплённого бедолагу пальцем.

Толпа, все еще разъяренная и недовольная, нехотя разбрелась по углам. Йоахим наклонился к тому самому бедолаге.

– Будешь себя хорошо вести. – Прошептал он. – Зрение вернется через день или два. Усек? Да хватит стонать, не так уж это и больно.

Не услышав в ответ ничего, кроме непонятных ругательств, Йоахим встал на ноги, поднял со стола кошель и кинул его трактирщику.

– Это за погром.

Лавдос все это время сидел с открытым ртом. Не оправившийся от удивления, он попытался что-то промямлить и остановить Йоахима.

– До завтра. – Ответил на его бубнеж бледноликий и двинулся к своей комнате через крестьян. Никто не посмел его остановить…

Комнатка, которую Йоахим для себя снял, была не позволительно простой – круглый деревянный столик и кровать, набитая соломой и укрытая кабаньей шкурой. Здесь не расщедрились даже на стул или табурет, хотя они вряд ли бы нашли себе тут места.

Йоахим не стал особо расхаживать по крохотной комнате и сразу же лег на койку. Он должен был уже спать, но беспокойство его не отпускало. В логове врага нужно будет вести себя тихо, поэтому на завтра он приготовил для себя лишь два коротких кинжала и более всего рассчитывал на то, что они ему не пригодятся. Но если все-таки что-то пойдет не по плану, не будет ли этого слишком мало? Приготовить затирку, намазать масло или яду на острие кинжала – на это еще можно было найти время. Однако ингредиентов для них почти не оставалось, и жаба, душившая Йоахима, оказалась сильнее желания подстраховаться.

– Хер с ним… сам справлюсь, не привыкать. – Выругался Йоахим и развернулся к стенке.

Он закрыл глаза и уже вскоре забылся крепким сном.

Лучи солнца только начинали ползти по земле, и в густом лесу было еще довольно темно. Йоахим долго блуждал среди исполинских сосен в поисках этой самой пещеры. Казалось, она старалась убежать от него и отталкивала его всякий раз, когда он был рядом. Но вот, спустя час скитаний, он, наконец, нашел выверенную тропу и подобрался к небольшой круглой полянке, окружающей пещеру.

Йоахим встал перед её входом. Он не был особо большим и по своим очертаниям напоминал дверь в крестьянское жилище. Несмотря на непроглядную тьму, окружающую вход, Йоахим был уверен, что пещера эта уходит далеко вглубь под землю. Он оттянул рукав кожанки, коснулся знака на левом запястье и прошептал:

– Offine…

От боли Йоахим сжал зубы. Его левый глаз закрылся белой пеленой, а правый, напротив, перестал быть незрячим и принял желтый окрас. По своей форме он больше походил на кошачий чем на человеческий. Йоахим ещё раз взглянул на пещеру, теперь тьма не была для него преградой. Бледноликий тихо выругался. Он видел ступени, идущие далеко вниз. Пещера была явно непростой.

– Пора. – Йоахим шагнул вперёд.

Вокруг действительно стало четче и светлее, но Йоахиму было важно не это. Глаз кошки, деформированный по форме и увеличенный по размеру, хоть помогал лучше ориентироваться во тьме, но все же обладал существенными недостатками: из-за слабости мышц он не мог поворачиваться в стороны и обладал некоторой близорукостью – иными словами намного проще сейчас было зажечь факел. Но, в противовес всем изъянам, тонкое кошачье зрение могло улавливать незаметные людям следы магии. Именно по ним сейчас следовал Йоахим. Он шёл плавно, бесшумно, осматривая каждый закуток. Пусто. Пусто. Снова пусто. Туннели пещеры были на удивление длинными, но чем дальше заходил Йоахим, тем меньше он удивлялся: эта самая пещера оказалась руинами первых эльфов – древнего народа, что давно уже почил в памяти, оставив после себя лишь крупицы зазнавшихся эльфов, завладевших неимоверной властью и силой. Таких склепов Йоахим повидал уже немало, и хотя многие ученые и маги ими восхищались, для него они были лишь очередным затруднением – запутанные эльфийские опочивальни умерших были излюбленными укрытиями для волколаков, мороев, кикимориц и других подобных монстров. К счастью тому или нет, ворожеи не переносили соседства с чужеродной нечистью.