Саба Тахир - Небо после бури

Я не вытаскиваю оружие из ножен. Однако моя кожа зудит: чутье говорит мне, что за мной наблюдает враг. Однако взгляды всех присутствующих устремлены на кеханни .

– Перестань хвататься за нож, аапан .

Это слово из языка Мореходов означает «сестренка», и Муса произносит его с тем же раздражением, что иногда слышится в голосе Дарина. Пчеловод, – Мусу знают под этим именем – старше нас с братом, ему двадцать восемь. Возможно поэтому он с особым удовольствием раздает нам указания.

– Хозяйка – наш друг, – успокаивает меня он. – Никакой опасности нет. Расслабься. В любом случае, мы ничего не сможем предпринять, пока не вернется Кровавый Сорокопут.

Вокруг нас Мореходы, Книжники, и всего человек пять Кочевников. Но когда кеханни заканчивает свою историю, стекла дрожат от оглушительных аплодисментов. Шум застигает меня врасплох, и я снова вцепляюсь в кинжал.

Муса убирает мою руку с оружия.

– Ты вытащила Элиаса Витуриуса из Блэклифа, спалила тюрьму Кауф, приняла роды у супруги Императора Меченосцев в самый разгар битвы, ты встречалась лицом к лицу с Князем Тьмы уж не знаю сколько раз, – говорит он. – И ты подпрыгиваешь на месте от громкого звука? Я считал тебя бесстрашной, аапан .

– Оставь ее, Муса, – вмешивается Дарин. – Лучше быть нервным, чем мертвым. Кровавый Сорокопут согласилась бы со мной.

– Кровавый Сорокопут – Маска, – возражает Муса. – Подозрительность у них в крови. – Книжник выжидающе смотрит на дверь, и лицо его становится серьезным. – Она уже должна была вернуться.

Это так странно – волноваться за Сорокопута. Еще несколько месяцев назад я считала, что буду ненавидеть ее до самой смерти. Но потом карконские варвары во главе с волшебником Гримарром осадили Антиум, и Керис Витурия предала свой город. Тысячи Меченосцев и Книжников, включая меня, Сорокопута и ее новорожденного племянника, Императора, бежали в Дельфиниум. Сестра Сорокопута, Ливия, регент при малолетнем Императоре Закариасе, освободила всех рабов-Книжников.

И каким-то образом во время всех этих событий мы с Сорокопутом стали союзницами.

Хозяйка, молодая Книжница, ровесница Мусы, появляется на пороге кухни с подносом в руках. Она уверенно направляется к нам, и до меня доносится чертовски соблазнительный аромат тушеной тыквы и чесночных лепешек.

– Муса, дорогой. – Женщина расставляет на столе еду, и я внезапно понимаю, что умираю с голоду. – Вы не останетесь еще на ночь?

– Извини, Хайна. – Он бросает ей золотую марку, и она проворно ловит монету. – Это за ночлег.

– Хватит с лихвой. – Хайна прячет деньги в карман. – Никла снова подняла налоги для Книжников. На прошлой неделе хлебная лавка Найлы разорилась – нечем было платить.

– Мы лишились самого надежного союзника. – Муса говорит о старом короле Ирманде, который болеет уже много недель. – Дальше будет только хуже.

– Ты же был женат на принцессе, – напоминает Хайна. – Может, ты с ней поговоришь?

Книжник криво усмехается, глядя ей в лицо.

– Только если ты хочешь, чтобы налоги еще повысили.

Хайна уходит, а Муса пододвигает к себе блюдо с тушеными овощами. Дарин хватается за тарелку с жареной бамией, на которой еще шипит масло.

– Ты же час назад сгрыз четыре початка кукурузы, – недовольно говорю я, сражаясь за корзинку с хлебом.

И в тот момент, когда она оказывается в моих руках, входная дверь распахивается. В зал врывается снежный вихрь, а на пороге возникает высокая стройная женщина. Блестящие светлые волосы заплетены в косу и уложены точно корона, но их почти полностью скрывает капюшон. На нагрудной пластине мелькает изображение птицы с раскрытым в крике клювом, но женщина запахивает плащ и широкими шагами направляется к нашему столу.

– Пахнет невероятно. – Кровавый Сорокопут Империи Меченосцев усаживается напротив Мусы и забирает у него блюдо. Заметив, как вытянулось его лицо, она пожимает плечами. – Сначала дамы. Это касается и тебя, кузнец.

Тарелка Дарина скользит в мою сторону, и я буквально вгрызаюсь в еду.

– Ну? – обращается к Сорокопуту Муса. – Эта сверкающая птичка на твоих доспехах помогла получить аудиенцию у короля?

В прозрачных серых глазах Кровавого Сорокопута вспыхивают зловещие огоньки.

– Твоя жена, – начинает она, – это просто заноза в…

– Бывшая жена, – перебивает ее Муса.

Когда-то они с принцессой обожали друг друга. Но это прошло. Надеждам на вечную любовь не суждено было сбыться.