Рэй Рид - Литургия крови

***

Когда Тито проснулся, его мочевой пузырь был полон, член встал, а яйца болезненно напряглись. Он помочился. Неужели его моча так сильно воняет? Позднее пришло осознание, что его обоняние усилилось.

Дым от потушенных на ночь очагов, ароматы пирогов и жаркого из общественных печей на каждой улице. В этом новом мире роскошь смешивалась с грязью. И люди, тысячи странно одетых людей, живущих своей недоступной для него жизнью. Плоский горизонт редко проглядывал сквозь туман, здесь вообще практически всегда был туман. Может этот город расположен на краю мира? А может и нет никакого мира, только это место…

Крыша заброшенного склада, где он спал, протекала. Половину помещения занимал мусор, остальное пространство – древесина, сложенная для просушки. Боковой неширокий канал, на который некогда выходила пристань, обветшал и зарос. Мост в его устье был очень старый и многие доски сгнили и рассыпались в труху из-за обветшалости, но полуразрушенный склад был еще древнее. Юноша провел в своем укрытии четыре ночи. Но сегодня впервые пошел снег, и Тито по крышам решил отправиться на юг. Его гнали голод и осознание: город принесет ему что-то более важное, нежели стрела в плечо. Он научился использовать тени для укрытия, его дыхание не касалось падающего снега. Мужчины, молодые и старые, не замечали его, как кинжал, занесенный над головой, или тишину в небе. С девушками, кошками и старухами сложнее, но ведь всем известно, они видят суть вещей.

Южные кварталы воевали с Северными. Никто в точности не знал, с чего началась вражда, но порожденные ею уличные бои кипели уже четыре сотни лет. Магистрат не поощрял эту войну, но и не запрещал. Стоило подняться кварталам с одного берега Большого канала, кварталы другого тут же вставали, желая сокрушить их.

А в эту ночь для схватки нашелся повод. «Красные» южане обвинили северян в убийстве Каи, жены башмачника. «Черные» северяне обвинили своих врагов в попытке вытянуть плату за кровь, в которой они неповинны.

И вот в полночь, когда снег падал так густо, что враждующие стороны были не в силах разглядеть другой берег канала – началось новое сражение. Время было продиктовано традицией, она же требовала – перед началом боя лучшие бойцы обоих сторон должны встретиться на мосту. Они разбрасывали снег и подбрасывали монетку, решая, чей удар будет первым.

Последний час перед полуночью люди готовились к схватке. Они искали мужество в спиртном и распаляли свой гнев разговорами о добродетелях Каи или, напротив, о бесстыдном требовании платы за кровь. В этот час Тито добрался до дымохода на крыше дома, расположенного почти на самом берегу узкого канала и привлекшего его внимание. Трубы, не меньше десятка, – каждая в два человеческих роста, -заканчивались каменными воронками, откуда исходило тепло. Тито притянул сюда шум, который он услышал еще в самую первую ночь в городе. Стук механического сердца.

Мерный звук привел Тито к дальнему концу крыши, потом на холодные плиты двумя этажами ниже, а затем и в переулок. Замершая грязь, укрытая снегом, резала ноги. Стены отражали этот механический звук, он становился еще громче. Парень, не раздумывая, распахнул дверь и переступил порог. В механической мастерской царил мрак, лишь в дальнем углу горела единственная свеча. Оттуда послышалась чья-то речь. Голос говорившего казался старым и горделивым. Он звучал так, будто вторжение чужака вовсе не беспокоит человека. Только потом Тито узнал, о чем ему говорили, и сожалел о том, как получил это знание.

– Моя печатная машина, – проговорил книжный мастер, подойдя со свечой ближе к странному механизму. – Единственная во всей Республике.

Его живот свидетельствовал о том, что мужчина хорошо питается и мало двигается. Щеки книгодела отвисли, а глаза были водянистыми и бледными. Волосы густые, но совсем седые. Тито же стоял и просто смотрел на него.

– Ты не понимаешь?

Он не понимал. Уже выбежав из здания, он воссоздаст разговор из вспышек и осколков памяти. Но будет уже поздно.

– Этот механизм изобрели далеко на Западе. А я его по стечению обстоятельств смог купить у почти разорившегося иностранного купца и переделал его, так что сейчас его приводит в движение вода, – мужчина указал на движущуюся ленту, уходящую в пол и вновь появляющуюся на расстоянии шага.

Лента вращала колесо, которое крутило шестерни, подающие листы бумаги под падающий пресс. Этот звук Тито и слышал с улицы.

– Будущее… Моя машина, смею уверить, это огромный шаг в будущее. С приливом она может напечатать семьдесят страниц атласа, потом сменить пластину и к отливу отпечатать еще семьдесят копий другой страницы.