Даниил Корнаков - Слёзы Осени. Часть I

– Кажется, Ведагор знает про этот лабиринт. – Она повернулась к мужу. – Не так ли?

Губы ее «сугробика» сжались, а глаза, как всегда, смотрели куда угодно, только не на нее.

– Пускай спросит у Хорта. Это он у нас знаток всего и вся.

– Но… – осторожно начала Висея. – Хорт никогда не был в Айге. Ведь это же…

– Разговор окончен, – резко отозвался Ведагор, даже не взглянув в ее сторону.

Некоторое время в каюте слышался лишь всплеск океана за бортом и скрип дерева от покачивающегося драшира. А за ним раздался звон мечей – на палубе кто-то из райданцев решил потренироваться.

– Хорт сказал, что сегодня будет учить меня защитным движениям. – Инбер выпил чай и вытер рот рукавом. Ел он быстро, ему явно не терпелось поскорее оказаться на палубе с мечом в руках.

– Удели этим занятиям особенное внимание, сын, – сказал Ведагор. – Райданец, мастерски владеющий навыками защиты, куда полезнее на поле боя, нежели вооруженный ружьем силуит. Именно в этом мы отличаемся от них. – Его взгляд на крохотное мгновение упал на Висею. – Они больше полагаются на свои неуклюжие ружья, нежели на сталь. В бою с ними самое главное – с умом выждать подходящего момента и нанести удар. – Он сделал глоток чая. – А еще силуиты слишком зависимы от своего снаряжения, и, если отнять его, они превращаются в беззащитных щенят, способных разве что цапнуть за ногу.

– И все же силуитам удалось прогнать народ аак’си далеко в леса Ксахко с помощью этого снаряжения, – вставила свое слово Висея. – И с его же помощью построить огромный город на утесе за каких-то десять лет.

Ведагор с трудом проглотил сухарь, застрявший в горле после того, как падчерица подала голос.

– Аак’си в большинстве своем мирный народ, они не воины, – возразил он. – И почти не оказывали сопротивления, когда силуиты прибыли на Ксахко.

– Я слышала другое…

– Все, что ты слышала, дитя, байки для маленьких детишек на ночь. Хорт много знает про этот лесной народ и…

– Именно он мне и рассказывал про легенду, где одна аак’си уничтожила целую силуитскую колонию, едва они прибыли на Ксахко, и что на западе острова есть воинствующие племена, которые…

– Значит, он был пьян или же…

– Почему ты такой упертый, как горный козел, мерзлота на тебя!

Терпению Висеи пришел конец. Никто не заметил, как в ее руках оказалась миска с уже холодной порцией бобов и полетела в стену. Остатки завтрака медленно стекали по стене, пока падчерица и отчим с ненавистью смотрели друг другу в глаза. Насколько Хайде могла вспомнить, ее дочь никогда не задерживала свой взгляд так долго на Ведагоре.

– Висея! – вмешалась она, встав из-за стола, но девушка вовсе не обратила на нее внимания, продолжая впиваться взглядом в Ведагора.

– Мне это надоело! Я только и делаю, что пытаюсь услужить тебе, надеясь на снисхождение. А в ответ вижу лишь эту кислую физиономию!

– Выйди отсюда, – отвернувшись, грозно произнес Ведагор.

– Ну уж нет, я хочу понять, сколько еще это будет продолжаться. Я и с места не сдвинусь, пока…

– Можешь не стараться! – рявкнул Ведагор встав в полный рост, едва не опрокинув стол. – Никогда силуитка не будет мне дочерью! И я жалею о том дне, когда увидел корзинку с тобой в океане. Лучше бы ты стала кормом для рыб, чем…

Ведагор не договорил, получив звонкую пощёчину от жены. Она не нашла иного способа остановить разбушевавшегося мужа, особенно когда увидела, что каждое произнесенное им слово заставляло Висею делать шаг назад, словно от надвигающегося зверя, готового вот-вот ее растерзать.

Инбер в это время сидел тихо и уже отодвинул от себя тарелку с наполовину съеденным завтраком. Аппетит пропал не только у него.

В конце концов Висея, не проронив и слезинки, выбежала из каюты, оставив после себя лишь поток холодного воздуха. И хоть Хайде и хотелось догнать ее и утешить, она понимала, что сейчас дочь лучше всего ненадолго оставить одну.

Ведагор, явно не собираясь выслушивать очередные нравоучения, накинул жилетку и вышел на палубу, не проронив ни слова. На некоторое время Хайде упала в своего рода транс, где снова очутилась в темной пещере, пока не услышала звон стекла. Инбер убирал осколки тарелки.

– Ступай на тренировку, сынок. Я уберу.

– Хорошо, – холодно ответил он и поспешил покинуть каюту, оставив Хайде наедине с ее мыслями.

Ей никогда не нравилось приходить на служение в храм. Слушать эти нудные молитвы игнисов про великий путь, что должен пройти каждый силуит от рождения до самой смерти, строго соблюдая заповеди Единого. Шепотом повторять за священнослужителем, которому с виду недавно стукнуло лет сто, что за неповиновение догмам из Великой Книги после смерти они не удостоятся увидеть лика святого, дабы обрести мир и покой в его объятиях. И еще тысячу разных рассказов про грешников, утонувших в пламени его гнева…