Михаил Трофимов: Первые боги

Проводник мертв, а Мал стоит в просторной зале. На нем – чистая одежда, а на поясе – меч Рамзеса. Рядом, подобно тени – темно-зеленый змей. Его чешуя поблескивает серебряным светом. Мал выхватывает меч и атакует змея. Клинок касается шеи чудовища. Змей рассыпается в прах и вновь появляется перед глазами.

– Я убью тебя! – кричит Мал, обхватывает змеиную шею руками и яростно сдавливает ее.

Змей неподвижен – Мал бессилен что-либо сделать. Он наносит один удар за другим, он впивается в змеиное тело зубами, но все усилия нанести урон змею – тщетны. Мал кричит, колотит змея что есть силы, но его руки словно бы утопают в пустоте. Змей ускользает. И лишь встретившись с ним взглядом, Мал останавливается. Похоже, что змей сострадает Малу:

– Близкие тебе люди убиты, – слышит Мал змеиный голос, – а я бы мог защитить их.

И принцу ничего не остается, как задать самому себе вопрос:

– Кто же из нас более жесток?

Ослепительное солнце. Небо без единого облачка. Мал лежит на спине, не в силах сдвинуться с места. Его все еще везли в повозке, и только чистое небо было доступно его взору.

– Он открыл глаза, сир, – эти слова принадлежали человеку, скачущему где-то поблизости.

Вскоре на лицо Мала легла тень короля Пепина.

– Я слышал, что ты продал душу дьяволу? Ты не можешь говорить, но мне и не требуется твоих слов. Достаточно взглянуть на тебя и увидеть, в какую мерзкую тварь ты превратился! Теперь смерть – самое большее, чего ты достоин. Ты будешь долго умирать и успеешь много раз пожалеть о том, что сотворил с моею дочерью. Мы тебя завялим как выпотрошенную форель. А когда твоя душа, наконец, отправиться в ад, мы доставим твою голову ко двору короля Гербранда, – на этих словах Пепин прекратил разговор, подхлестнул коня и отъехал в сторону.

За все следующие несколько дней пути он больше ни разу не заговорил с Малом и даже не приблизился к нему. Зато всадник в зеленом плаще не отходил на него ни на шаг. Иногда он вливал Малу в рот безвкусную красную жидкость, после чего принц погружался в сон.

В очередной раз Мал очнулся, когда его подвешивали над темными водами неизвестного озера. Люди короля Пепина привязали его веревками к деревянной балке, закрепленной на стене приозерной каменной башни. Стоило им чуть отплыть, как прогнившие веревки разорвались, и Мал свалился в воду. Его торопливо выловили сетью, затащили обратно и на этот раз привязали цепями.

Принц не испытывал ни боли, ни гнева. Он равнодушно наблюдал за действиями палачей:

– Я ли это? Или это змей смотрит на мир моими глазами?

Мал приготовился принять смерть и прочитал молитву:

– Скоро, совсем скоро я увижу тебя, моя Маргарита.

Он ожидал, что ему придется претерпевать голод и холод, но все обошлось. Мал висел безо всякого напряжения и не испытывал никаких неудобств:

– Может быть, я и не заметил, как умер.

Он без особого труда пошевелил пальцами на руках и убедился в том, что все еще жив. С наступлением ночи принц закрыл глаза и погрузился в сон без сновидений.

На рассвете он проснулся от шума ударов весел о воду. К нему плыли две лодки. Они остановились на некотором расстоянии от башни. В одной из лодок лежали два мешка, в другой – длинные копья. Лодочники, не сговариваясь друг с другом, принялись за работу: одни расставляли копья полукругом, другие доставали из мешков отрубленные головы и с отвращением насаживали их на наконечники. Всмотревшись, Мал узнал головы тех, кто сопровождал его в походе на Крак. Сбылось пророчество рыцаря из храма святой Гертруды: «Погибнут все».

Как только головы из мешков иссякли, лодочники направились к берегу и вскоре скрылись из виду. Мал остался неподвижен. Он по-прежнему не чувствовал ни голода, ни холода.

На следующий день к нему подплыла большая лодка с навесом. Она передвигалась по воде с помощью четырех гребцов и везла сразу нескольких рыцарей. Лодка остановилась на расстоянии дюжины шагов от башни. Рыцари с любопытством разглядывали Мала словно бы какое-то диковинное существо и негромко переговаривались друг с другом, пока один из них не приказал гребцам возвращаться к берегу.

Прикованный к башне Мал вспоминал прожитую им жизнь и прощался с ней. Когда его воспоминания достигли распятия над озером, к Малу пришло странное состояние покоя, в котором смешались сон и явь. Мир был ему безразличен. Мал избавился от зрения и слуха. Тело и ум стали неподвижны. Время остановилось.

В один из дней он снова очнулся и увидел самого себя со стороны. На его теле, прикованном цепями, сквозь кожу можно было легко рассмотреть кости и хрящи, как будто бы они и не были никогда облачены плотью. Лицо удлинилось и осунулось, губы высохли. Но более всего Мала поразил мертвенно-бледный цвет лица: