Михаил Трофимов: Первые боги

– Бросайте оружие, – приказал Мал выжившим.

Воины молча повиновались. Только Морквард и не думал прекращать битву. Он отчаянно прорубал себе дорогу к королю Пепину, и англичане падали, сраженные его орудием. Одному из них удалось отразить страшный удар секиры мечом, и тот сломался у основания.

– Сдавайся, Морквард! Я приказываю тебе, – прокричал Мал.

– Я не сдамся, Мал, я не сдамся, – отвечал ему Морквард, не прекращая вращать секирой и сея смерть вокруг себя.

– Брось оружие, Морквард, и я пощажу тебя, – велел монголу король Пепин.

– Никто не смеет мне приказывать! Я свободный человек! – отвечал Морквард, без устали сокрушая вражеские копья и мечи.

– Ты хочешь умереть?! Так умри! – не выдержал Пепин. – Убейте его!

В ответ на приказ Пепина к Моркварду подступили копейщики, окружили его тесным кольцом и одновременно сдвинули копья. Трем из них удалось пронзить его тело насквозь. Смертельно раненый Морквард застыл на месте. На его губах выступила кровь. Англичане держали копья и ждали, что будет дальше. Морквард качнулся, обвел ничуть незамутненным взглядом своих убийц, и в следующее мгновение одним движением перерубил древка удерживающих его копий. Как ни в чем не бывало, он двинулся к Пепину. Оторопевшие англичане в ужасе отступили. Когда до Пепина остался один взмах секиры, монгола настиг еще один удар копья в спину. Морквард сжал свое орудие, но так и не нашел сил совершить то, ради чего он только что преодолел смерть. Одним взмахом ножа с широким лезвием подскочивший со спины англичанин отделил монголу голову от израненного тела. Это был тот самый ловкач, спасшийся от удара секиры ценой сломанного меча. Пришедшие в себя копейщики бросились к обезглавленному воину и стали топтать его ногами. Пепин жестом остановил их и указал на Ари. Вместе с преданными ей людьми она была привязана к одной из повозок.

– Убить собаку!

Разъяренные англичане набросились на пленников и превратили их тела в кровавое месиво.

К ногам Пепина подтащили израненного рыцаря Филиппа. Обломок копья все еще торчал из его груди. Солдаты плеснули воды в лицо паладину, и он открыл глаза.

– Вы – изменник, барон-де Монфор. Вы предали не только государя, но и христианскую церковь. Цена этому вероломству – ваша жизнь.

– Я никогда не предавал Бога – прохрипел Филипп, – всегда избирал служение Господу нашему Иисусу Христу.

Пепин махнул рукой и бьющегося в агонии Филиппа отбросили в сторону.

– Разоружить! – Пепин указал на Мала.

Их взгляды встретились. Мал не шелохнулся. Он позволил снять с себя меч Рамзеса. Пепин взял протянутый служителем клинок, вынул из ножен и внимательно осмотрел его.

– Не вижу ничего необычного, – сказал король, обращаясь к всаднику с островерхим шлемом в зеленом плаще.

Мал ожидал, что меч Рамзеса изменит форму, но этого не произошло. Всадник что-то шепнул королю и перевел взгляд на Мала, и того тотчас охватил уже изведанный им страх. Тело превратилось в кусок льда. Всадник в зеленом плаще взглядом пил из него жизненные соки, пока у Мала не подкосились ноги. Когда он, обессиленный, упал на колени, Пепин разразился хохотом. Отсмеявшись, он откинул забрало и сказал всаднику:

– Передай своему господину, что я больше не нуждаюсь в его услугах. Эй, Тернбулл, подойди сюда.

На призыв Пепина откликнулся толстощекий самодовольный англичанин. Мал узнал в нем убийцу Моркварда.

– Возвращайся к лорду Незерби и передай ему благодарность за оказанную помощь. Я никогда не забываю добро. Предупреди лорда о нашем приезде – мы едем вслед за тобой. И возьми клинок в награду за усердие, – Пепин протянул ему меч Рамзеса. Кивнув в сторону всадника в зеленом плаще, он добавил – Наш осмотрительный друг утверждает, что этот меч приносит удачу в бою.

Тернбулл поклонился Пепину и принял меч Рамзеса. Он пристегнул его к поясу вместо того, что был сломан Морквардом, и отдал приказ англичанам следовать за ним.

Когда подданные лорда Незерби скрылись из вида, Пепин закричал на всадника:

– Почему никто из вас не мог убить его?! Неужели это так трудно?

Всадник в зеленом плаще опять вперил взгляд в Мала, и того затрясло от страха. К Королю Франции вернулось хорошее настроение:

– Так-то лучше! – разулыбался Пепин.

Обездвиженного Мала бросили в повозку и даже не стали связывать. Последнее, что запечатлел его меркнущий взгляд: тело Хуфтора, лежащего с разбитой головой в кровавой луже на обочине дороги.