Валерий Иванов - Грааль Иуды

– Наручники снимите, – напомнил поднявшийся Виктор. Охранник отстегнул наручники и ушел вслед за консьержкой.

– Ты вообще кто? – красавица нетвердо опустилась на стул.

Перед ней стоял, растирая запястья, длинноволосый скуластый парень в модной щетине. Взгляд его поражал. Зрачки были черными, а раек вокруг – почти прозрачный. Так смотрят волки. Обалденный типаж.

– Ты откуда? Из под…подтанцовки?

– Из-под… чего?

– Подтанцовки…

Девушка вдумалась в смысл слова и засмеялась.

– Под… под-тан-цовка… Во, блин, заговорила, как Черномырдин после банкета…

Слушай, ну ты кто ва-абще?

– Я не знаю.

– Очень приятно, – похмельно представилась хозяйка квартиры, – Ксения Ноздрачова. А скажи мне, «Я не знаю», имя у тебя есть?

– На вокзале меня зовут Виктор.

– Меня звали Виктор, – пробормотала Ксения. – И че?

Она оглядела простенький прикид незнакомца.

– Слушай, может, ты модель?

– Модель чего?

Ксении опять стало смешно.

– А ты при-при-прикольный, – заикала она сквозь смех. – Модель чего? – и с досадой на саму себя закончила. – Модель человека, блин.

Ксении часто приходилось просыпаться в чужих домах в окружении незнакомых людей, поэтому ее не особенно встревожило появление в доме нового персонажа. Но его тупые ответы и манера поведения совсем не походили на тусовочные. Ей стало не по себе. С кем она вообще сидит один на один на ночь глядя?

– Хочешь выпить? – спросила Ксения.

Парень занавесился чубом с четким клоком седины.

– Мне нельзя.

– Здоровье не позволяет?

– Меня отравили клофелином на водке. Я ничего о себе не помню. Пить нельзя, иначе память не восстановится.

– А-а, – обрадовалась Ноздря, – то-то я смотрю, ты странный какой-то. И че, ничего не помнишь? А как за девушками ухаживать, тоже забыл?

– В голове туман, – парень сказал это так подавленно, что Ксении расхотелось шутить.

– Ничего, – она бодрячески потерла ладони, – клин клином вышибают. Клофелин – кофейком. Клептоманию – клаустрофобией.

Незнакомец шутки не оценил.

– Ты чего не смеешься? – спросила Ксения. – Продвинутые тут обычно смеются.

Знаешь, что такое клептомания?

– Нет.

– А клаустрофобия?

– Тоже нет.

– Понятно. Шутка тонкая, не для всех.

Ксения сделала закладку покрепче, чтоб протрезветь, и пока орудовала вокруг кофейного экспресс-автомата, отвлекала «гостя» болтовней.

– Между прочим, я очень быстро трезвею, – говорила она, хлопая дверцами навесных шкафчиков, – практически мгновенно. Закалка. Телевизионная муштра. Бывает, припрешься на корпоратив, ну никакучая, а как только крикнут «На сцену», или «Эфир!» или «Мотор!», вмиг напрягаешь анус, зажимаешь желваки и все – трезвая, как сталь! Ну, ты меня узнал? Я Ноздря. Это мой медийный псевдоним. Псевдоним – как презерватив, предохраняет при многочисленных контактах с публикой. Тебе сколько сахара? Ох, блин, как ноги болят, – она уселась с чашкой кофе на диван. – Это не итальянские, а «испанские сапоги». Инквизиторы ими пытали. Ног не чую на фиг. Помоги, – девушка протянула Виктору ноги, он отставил чашку кофе и помог стащить нежно-розовые сапоги.

Ксения в наслаждении пошевелила сомлевшими пальцами. Скомандовала. – Не нюхай, это не у меня, это сапоги так воняют, они новые просто. Покупали – ничем не воняли, только надела, чуть вспотела, такое амбрэ из этой «Дольчегабаны» поперло, будто их лошадь носила. Выбрось их на балкон. Вон там балкон. А лучше с балкона. Мне их Гуляш подарил. Специально, гад, купил такие вонючие. Запомни, самая подлая скотина в Москве – продюсер Владик Куляш. Выкинуть девушку из машины. Ночью! Спасибо тебе, что помог, нет, серьезно. Меня там могли и ограбить, и изнасиловать, я ничего же не соображала. Мы с корпоратива ехали. Отпахала полночи, устала, укаталась по полной, а он меня выкинул! Слушай, ты че такой побитый? Ты с кем подрался? С вором, который мой телефон украл, да?

– Нет.

– А с кем?

Виктор, запинаясь, припомнил события первой ночи на вокзале, постепенно разговорился, рассказал, как очнулся, как бродил по перронам и подземным переходам, как на него напал человек без носа, как бил его ногами, как в пустой голове вдруг возник Голос и дал приказ завопить зверем, как он реванул дурным голосом, как из него выпрыгнул Ягуар, самый настоящий хищник, и исполосовал нападавшего когтями. Девушка внимательно слушала. С каждой минутой она трезвела все больше.

– Какая глючная фигня, – сказала она со вздохом. Встала, поманила Виктора за собой. Он послушно пошел следом. В прихожей Ксения открыла дверь и сделала приглашающий жест наружу. Виктор вышел на лестничную клетку.