Валерий Иванов - Грааль Иуды

Расплатившись с таксистом, он хотел возвратить спящей красавице телефон, но консьержка его не пустила.

– Да я же только что заходил с ней…

– С кем?

– Ну, с девушкой, с восьмого этажа.

– С Ноздрачовой?

– Наверно…

– Подождите, – консьержка набрала на пульте номер квартиры.

– Она не ответит, она спит. Мне надо отдать ей сдачу и телефон.

– Оставьте мне, я передам, – консьержка смотрела все более подозрительно.

– Вам оставишь, так все пропадет. А ну вас!

Не слушая криков, Виктор вбежал в лифт, поднялся на восьмой этаж, вошел в квартиру, прошел к спящей хозяйке, вложил телефон и деньги ей в руку и пошел к выходу.

В животе засосало от голода. Неужели я не заработал хотя бы кусок колбасы, подумал он.

В холодильнике оказалась куча всякой вкуснятины. Виктор вынул непочатую палку салями и принялся грызть твердую колбасу. Когда первый голод был утолен и он собрался уже уходить, сбоку раздался мужской голос.

– Руки!

Платон Федорович Лютиков, он же «Лютый», он же «Федорыч», один из трех исторических лидеров «буровской» ОПГ, возглавлял в группировке службу ДСП. Ничего общего с древесно-стружечной плитой эта структура не имела. Она расшифровывалась как Департамент Слияний и Присоединений. Иными словами, Платон возглавлял рейдерскую службу «бурых», а также силы быстрого реагирования в виде частного охранного предприятия «Центурион».

Рейд на Казанский вокзал Платон возглавил лично, ему требовался адреналин, причем, в больших количествах. За его «Хаммером» следовали джипы с бригадами Лепрекона и Десантника.

Александр Копейкин (Лепрекон) был позднего призыва. В яростные девяностые, когда на полях «стрелок» и «разборок» полег цвет русского народа, Саша подрастал в интернате для трудных подростков, насиловал мальчиков-дебилов и держал в страхе учителей. Из интерната он сделал первую и единственную «ходку» по статье 111, ч. 4 – «тяжкие телесные, причинившие смерть». В тюрьме судьба свела его с «Носом», вором-рецидивистом, который «подвел» его к «буровской» группировке.

Стажировку Лепрекон проходил в Подмосковном Жуковском (50 минут на электричке от Казанского вокзала), спалив за один год в разных районах города три кинотеатра (выкупленных затем за бесценок подконтрольными бизнесменами) и смертельно пугая предпринимателей уродливым лицом.

К началу 2000-го «Лепра» выбился в бригадиры. Его бригада в ЧОПе не значилась, потому что специализировалась на актах устрашения и состояла из «расписных» отморозков, один «синий, наколотый» вид которых вводил жертв в ступор. Владимир Кусакин (Кусок) и Метелев Виктор (Метла) отсидели соответственно 8 и 9 лет по ст. 105. ч. 2, «убийство с особой жестокостью». Водителем на джипе «Чероки» работал угрюмый качок Федор «Штанга» Новиков, помешанный на «железе». Вооружены «лепреконовцы» были чешскими скорострельными «скорпионами». Основательно, вплоть до гранатометов, была «заряжена» и бригада Кости «Десантника». Правда, арсенал ударной группы следовал в багажнике старенького «жигуленка», который, в отличие от кавалькады устрашающе дорогих машин, никак из автомобильного потока не выделялся.

В ГОСТЯХ У НОЗДРИ

– Руки!

В дверях кухни стоял охранник в камуфляжной форме и наводил обеими руками пистолет. Виктор поднял руки – в одной была зажата обглоданная колбаса.

– На пол.

– В смысле?

– На пол мордой, я сказал!

Виктор улегся на мраморный пол.

«Руки за спину».

На запястьях щелкнули наручники. Его охлопали по карманам.

– Убили! – раздался из глубины квартиры испуганный женский крик.

– Лежать! – охранник бросился на голос.

В квартире что-то грохнуло. Затем послышался хрипловатый голос разбуженной «спящей красавицы». Она вошла на кухню в сопровождении консьержки и охранника.

– Этот? – охранник пистолетом указал на лежащего Виктора.

– Этот, этот, – затараторила консьержка, – ворвался, угрожал…

Хозяйка квартиры Виктора спьяну не узнала.

– Я вас привез на такси, – напомнил он.

– Кто? Ты? Да я тебя впервые вижу!

– Э-э! – Виктор сделал попытку подняться, но охранник шнурованным ботинком прижал его к полу. – Я ваш мобильный телефон спас, на Казанском вокзале, у вас его выхватил карманник! А потом привез сюда на такси. Вспомните, вы что! Меня же засадят за мою же доброту.

– Мобильный? – девушка надула и без того пухлые губы и вдруг хлопнула себя по лбу. – Точно, блин! Вспомнила! Леонидовна, он со мной, не кипятись. На вот тебе, за верную службу, – она сунула в руку бдительной консьержке смятую банкноту и выпроводила из квартиры.