Вера Камша - Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть первая

– «Паона никогда не падет», – напомнил Капрас. Курьер-истопник не казался доносчиком, но Забардзакис умеет спрашивать, а неверие и уныние – отличный повод отобрать у «труса» корпус, а самого выставить хоть в Кипару, хоть еще северней.

– Так точно, господин командующий! – Похоже, сержанта посетили сходные мысли. – Прошу простить! Паона нипочем не упадет. Хвала его величеству!

– Давай подорожную, – протянул руку Капрас. – Подпишу, и шагом марш в приемную. Скажешь ординарцам, чтоб накормили.

Красные тревожные печати маршал снял, лишь оставшись в одиночестве. Этого требовало предписание, и так в самом деле было лучше. Во всяком случае, тирады, сопровождавшие чтение, слышали лишь кружащие по комнате мухи и Леворукий, наверняка получивший немалое удовольствие. В отличие от адресата.

Корпусу предписывалось в срочном порядке покинуть Кагету, письменно уведомив о том казара Хаммаила, и форсированным маршем двигаться к Ониде, где командующему вручат новые инструкции. Суть была предельно ясна, однако опытный глаз, повидавший немало казенных бумаг, сразу же отметил неладное, не по содержанию – по форме. Все печати и визы были на месте, как и «высочайшее одобрение», но от Коллегии приказ подписал не Забардзакис, а один из его субстратегов, человек не слишком заметный. И тон! Не обычный сухой слог, а чуть ли не вопль: «Приди и спаси!» – будто сейчас только от маршала Капраса судьба империи и зависит.

Еще раз порадовав Врага заковыристым проклятьем, Карло полез за кипарскими письмами. Рядом с паонским они выглядели просто бесподобно. «Маршал Капрас показал себя более чем посредственным военачальником, его присутствие на главном театре военных действий излишне…» – «Маршал Капрас, я не думал, что когда-нибудь напишу «на ваш корпус с надеждой смотрит вся империя», но мое перо выводит именно эти слова…». Поэт, истинный поэт, хоть и в нарукавниках! Трудно не поверить, не броситься спасать. Карло и поверил бы, и бросился… Если б не знал, что его ждет на самом деле. Его и корпус. Выходит, остаться в Гурпо? Гордо так остаться – дескать, разглядел я твою ловушку, старая ты сволочь. Сам влип, сам и вылипай, а я тут посижу. С войском, с казаронскими презентами, с брюхатой любовницей…

Командующий Малым Северорожденным экспедиционным корпусом аккуратно сложил все бумаги и запер в дальнем ящике, прошелся по кабинету, посмотрел на расписанный розовым виноградом и синими птичками потолок. Красные печати больше не мозолили глаз, но Карло в считаные минуты ухитрился выучить проклятое письмо чуть ли не наизусть. «Промедление может погубить Паону…»; «От вас зависит многое, если не все…»; «Маршал Капрас, вы наша последняя надежда…». Так в Коллегии еще никогда не писали.

Какой же надо быть гадиной, чтобы манить солдата его якобы нужностью! После Фельпа Капрас не думал, что сможет возненавидеть ведомство Забардзакиса еще сильней, оказалось – сумел. Если б волей Создателя – ведь Враг несомненно помогает язычникам – маршал оказался лицом к лицу с господином Доверенным стратегом, двуличной твари пришлось бы худо. Увы, схватить Забардзакиса за грудки и плюнуть в подлую рожу Капрас не мог. Зато он мог написать и написал отличнейший ответ. Дважды с удовольствием перечел, хмыкнул, приложил личную печать и… разорвал. В Кагете было безопасно и вкусно, а дома караулила подлость, ну да она всегда там гнездилась, из новенького были лишь мориски. « Маршал Капрас, вы наша последняя надежда… » К Леворукому их всех!.. К бириссцам, к бакранам, к козлам, к бешеному огурцу, пусть хоть он оплюет! Карло обмакнул перо и угрюмо вывел:

«Ваше Высокопревосходительство, Ваш приказ мною получен. Приложу все усилия, дабы его исполнить, однако отдельные выдвинутые на север батальоны вернутся в Гурпо не раньше чем через неделю…»

Впереди, за высоченными желтоягодными кустами, кто-то упорно, раз за разом, открывал и закрывал двери огромных рассохшихся гардеробов. Отделавшаяся от мужниных фамильных гробов Матильда не думала, что вновь услышит этот скрип. Услышала. Мало того, в тех же зарослях что-то варили, и скрип мешался с бульканьем и похлопываньем крышек на котелках.

– Штук восемь, не меньше, – определил идущий впереди Шеманталь. – Ишь наяривают…

– Твою кавалерию… – Матильда тряхнула отросшими кудрями. – Так это птицы орут?!

– Птицы? – хмыкнул адуан. – Это тергачи-то, жабу их соловей, птицы?

– Так не рыбы же!