Антон Ледовских - Город живых

Случилось так, что город будто самоочистился, избавившись от поселившихся в нем паразитов, нормализовав и оздоровив человеческое общество, обитающее в нем.

– Знаешь, – Данил задумчиво посмотрел на старого товарища, – если бы я не встретил Карину, я наверняка бы остался. Мне кажется, что жизнь в городе теперь сильно изменилась.

Константин согласно кивнул. Карина тоже предпочла промолчать, нежно прижавшись щекой к плечу Данила. Подле причала, ожидая почетных пассажиров, стояло крупное рыбачье судно. Легкий ветер трепал такелаж, как бы поторапливая корабль в дорогу.

– Я еще раз хочу поблагодарить за наше спасение. – Лицо Данила озарила открытая благодарная улыбка. – Знаешь, твой крик «Не стрелять» был для меня в тот момент слаще самой прекрасной музыки.

– Не стоит благодарности, я-то знаю, что вы сделали для всего города.

– Ты удивительно легко поверил в наш рассказ, – впервые за время прощания подала голос Карина.

– За последнее время со мной случилось несколько странных вещей, и ваша история так гармонично влилась в общую картину, что я просто не мог оставить места сомнениям. Тем более что я не случайно оказался в тот момент на границе.

Брови Карины удивленно взлетели. Данил от неожиданности даже приоткрыл рот.

– Меня попросили сделать это, – задумчиво добавил Константин.

Сомнения в собственной вменяемости мучили его все время, до того самого момента, пока он не увидел в бинокль две мокрые, покрытые грязью фигуры. Само собой разумеется, что своими мыслями и о самой встрече с Санькой он никому не говорил. И в принципе не собирался.

Шагнув вперед, Константин протянул Данилу открытую ладонь для прощания.

– Город в любой момент с радостью примет вас и все племя.

Ладони рейдеров сомкнулись в крепком рукопожатии.

– Я бы с радостью, – извиняющимся тоном начал Данил и запнулся.

Взгляд его упал на кожаную планшетку, которую он сжимал в левой руке. Внутри лежали морские карты с проложенным курсом на далекий остров.

– Скорее всего мы больше никогда не увидимся.

Руки мужчин разомкнулись.

Константин повернулся к Карине. Девушка кокетливо протянула изящную кисть, и бывший лейтенант, неожиданно даже для самого себя, склонился и поцеловал тыльную сторону ладони девушки.

– Мне было очень приятно познакомиться с вами. – Слова Константина прозвучали торжественно и галантно.

– Взаимно, – прошептала Карина.

Лицо бывалой воительницы порозовело от смущения.

На корабле звякнула рында, давая сигнал к отплытию. Данил с Кариной заторопились, погода в последние дни была переменчивой, и старый шкипер сильно торопился, пытаясь воспользоваться благоприятным ветром.

Константин долго стоял на причале, провожая взглядом белый парус рыбачьей шхуны, пока тот окончательно не скрылся в морской дали.

На душе его было спокойно. Только чувство легкой зависти не давало покоя. Как бы ему хотелось уплыть от всех проблем вместе с любимой девушкой и забыть навсегда чужой город, невольно ставший для него вторым домом. Но город не отпускал, крепко сковавший рейдера чувством ответственности за жизни своих жителей. Наконец, оторвав взгляд от плавных перекатов волн, Константин развернулся и направился к поджидающей его у здания администрации порта служебной машине. Дела и заботы города требовали его непосредственного участия.

Ему не суждено было узнать, смогли ли Данил и Карина встретиться с племенем Хана, поскольку рыбачья шхуна больше не вернулась в город. Она затонула на обратном пути с места рандеву, попав в сильный шторм. Но это было уже не важно. Свою миссию шхуна все же выполнила, доставив пару влюбленных к племени, ожидающему их с нетерпением. Тем самым открыв путь к далекому острову свободы.

Я открыл глаза. Передо мной была все та же комната, затерявшаяся среди бесконечных коридоров столичной крепости. Да, вы не ошиблись, это снова я. Бог мертвых, погонщик зомби, пастырь тварей. Я снова жив, ибо настоящему богу не страшна физическая смерть.

Тем более умирать для меня было далеко не в новинку. Первый раз я распрощался с жизнью еще в родной деревне, на площади перед крепостью Рябого. Его пуля, выпущенная из карабина с оптическим прицелом, пробила мое сердце навылет, прервав существование моего бренного земного тела. Тогда я просто восстановил физическую оболочку. Так же я поступил и после падения с башни.

Восстанавливать же изношенное тело после битвы у города я не захотел, сотворив новое в столице. Кроме экономии времени на обратную дорогу, этот жест имел еще и символическое значение. Вместе со старым телом погибло и мое безумие, навсегда оставшись в бескрайней южной степи. Я был свободен и полон желания новых свершений, только теперь все мои мысли были направлены на создание новой цивилизации, а не на жестокое уничтожение старой.