Дмитрий Манасыпов - Охотник за головами

Если бы вору хватило храбрости и настойчивости, хотя это было вовсе лишним и ненужным, то за ней Марк мог бы увидеть недлинную каменную лестницу, ведущую вниз. В подвал, где прямо в стене, окаймленный аркой с лиственным узором, темнел проем, ведущий еще глубже внутрь старого острова, называемого жителями Сеехавена Каменным. Пройди он чуть-чуть, и увидел бы странный свет от нескольких стеклянных шаров по стенам, освещающих зеленоватые осклизлые камни и неровный, поблескивающий от воды пол. И услышал бы звон капель, равномерно разбивающихся о него. Но всего этого Хромой не видел, сломя голову он летел в сторону лавки мага.

…Капли разбивались о камни внизу, отполированные, поблескивающие в свете фонарей. Вальдо вытянул руку, подсвечивая себе путь, остановился. Провел фонарем взад-вперед над чем-то, торчащим из стены. Сплюнул, явственно вздрогнув спиной. Махнул, подзывая к себе одного из близнецов. Сам отошел в сторону, внимательно водя рукой с пистолем. Гаук, мягко скользнув к нему, хотел было присвистнуть, но вовремя опомнился, оставшись с потешно втянутыми щеками.

– Что там? – прошептала Гедвига. Ее выгнутая, богато украшенная по рукоятке и эфесу карабелла поблескивала узором лезвия, давно покинувшая ножны и отведенная в сторону. Женщина была левшой, и сабля плавно подрагивала с левой стороны, готовая немедленно ужалить. – Вальдо?

Борхес промолчал, лишь сдвинувшись в сторону. Гедвига подошла, взглянула… Тоже сплюнула, тихо вздохнув. Банда не состояла из херувимов и праведников, но никто из приглашенных Гедвигой людей никогда не совершал чего-то подобного.

На стене, когда-то давно вырубленной неизвестными строителями в пещерах острова, красовались головы, растянутые кожи и некоторые отдельные части человеческих тел. Распяленные с помощью металлических стержней и насаженные на них же, остатки людей, видно засоленные, воняли. Стеклянные, выпученные глаза, слепо пялившиеся с лиц, перекошенных в последние моменты жизни. Срезы на шеях… Грубые, рваные, с висящими клочьями кожи. Мужчины, женщины… Шедшая за Гедвигой Ксения запнулась, увидев маленькое, совсем детское лицо, закрытое длинными темными волосами. Кончиком сабли отодвинула тяжелые, отсыревшие пряди, по которым уже распустила свои белесо-зеленые кружева плесень.

– Девочка. – Ксения проглотила комок, возникший в горле. – Я его убью.

Следующие за ней близнецы только переглянулись. Мало кто мог ожидать от этой твердой девушки, всегда хладнокровной и спокойной, таких слов. Но после короткой, непонятной схватки в доме на острове, куда Гедвигу навел один из нанятых ею осведомителей, все казалось не таким уж и странным. Пока никто из банды серьезно не пострадал, схватившись с широким темным силуэтом, оказавшимся в доме сборщика. Но пришлось изрядно потрудиться, сражаясь с быстро двигающимся в полутьме комнат существом. Его, сильно бьющего большим странноватого вида тесаком из тусклого металла, покрытым видимыми даже при плохом свете рунами, разглядеть оказалось сложно. Большой и быстрый, несмотря на размеры, и очень умелый.

Они задержались на входе в подземелье, но вроде догнали того, за чью смерть банде обещали большие деньги. Только враг действительно не казался кем-то обычным, и это настораживало все сильнее.

Второй близнец и Угрюмый, выдвинувшиеся вперед, шли дальше, осторожно, шажок за шажком двигаясь вперед, в темноту, сырую глубину паутины ходов под Каменным островом. Банда прошла уже много, начиная с того, как нашла выпотрошенный одним продольным ударом кусок мяса, бывший не так давно Акселем Кнакером, сборщиком податей. Шедший по еле уловимому запаху крови Тукк, уроженец Хэй-Брэзил, остановился, повел головой по сторонам.

– Что, Тукк? – Гедвига оказалась рядом. Этому молчаливому здоровяку, расписанному татуировками, женщина доверяла давно. Врожденное чутье, равное по своей чувствительности звериному, не подводило Тукка никогда. – Что такое?

– Он впереди, – голос островитянина, еле слышный, шипел в узком переходе между тоннелем и пустотой впереди. – Ждет, не хочет бежать.

Рука Тукка скользнула к нескольким ожерельям, висевшим на крепкой шее, украшенным странным сочетанием цветных камней, птичьих и звериных косточек, кусочков металла. Пятерня крепко сжала их, чуть слышно зашипело. Гаенг дернулся в сторону, глядя на красный круг, засветившийся в темноте на темной коже Тукка. Завоняло паленым мясом, островитянин захрипел, вцепился пальцами в обереги, рванул, раздирая ставшие вдруг неподатливыми кожаные шнуры. Между пальцами проступило темное, к жареному добавилась кровь, брызнувшая через лопнувшую кожу. Гедвига дернулась к нему, застыла, понимая, что все кончено.