Александр Прозоров - Воля небес

– Как же они позаботятся? Это ведь дети…

Видно, эта мысль накрепко засела в разуме княжны, поскольку в один прекрасный день она, взяв Басаргу за руки, спросила:

– Ты как землей своей распорядиться по духовной желаешь? Ее ведь у тебя немало накопилось. Женат ты не был, детей законных нет. Родичам дальним выморачивать оставишь?

– Не думал о сем, – пожал плечами подьячий.

– Знаю я, как поступить надобно… Воспитанников всех своих ты малыми наделами наградить можешь, к земле прикрепить. А потом государю в дар личный имение преподнести. С подарком сим воспитанники наши у самого царя детьми боярскими станут! Сиречь от рождения дворней при государе. Без родовитости в свите окажутся. Может, и не думными боярами. Однако же и не безродьем захудалым.

– Сами-то на что жить станем?

– А много ли нам ныне надобно? Достанет и иных доходов.

Затея княжны Шуйской показалась Басарге разумной, но появились известия о болезни Федора, и потому план сей любовники решили отложить.

В девяносто восьмом году на трон вступил царский шурин Борис Годунов. Прождав после сего некоторое время и убедившись в надежности его правления, княжна и подьячий составили дарственную, и в один из дней Басарга, тяжело ступая по дубовому паркету посольской палаты, самолично, с поклоном и почтением вручил ее властелину всея Руси.

Посмотрев свиток, Годунов нахмурился:

– Велик твой подарок, боярин. Почти все свое имущество мне бескорыстно отдаешь. Знаешь ты, с самого детства я при дворе, в хитростях дворцовых вырос. Меня пугают великие бескорыстные подарки. Просто так их не делает никто. Посему скажи прямо, боярин Леонтьев, чего взамен получить желаешь? Дабы в думах своих я напраслины какой на тебя не возвел.

– Приют сиротский у меня в поместье имеется. Воспитанники в нем боярами достойными растут, по роду же службы достойной получить не могут. Посему прошу тебя, государь, чтобы дети сии по возмужании в книгу разрядную вписывались и место по службе получали.

– Да, наслышан… – Борис свернул грамоту. – Ирина, сестра моя, даже вклад сему дому призрения по молодости делала. А может статься, и не один… Кто же воспитанием там заниматься без тебя станет? Может, в попечение обители какой их передать?

– Воспитанники мои многие уже мужи взрослые и мудрые, государь. Им виднее, какими бояре новые расти должны. Они при службе. Пусть и приют тоже при службе останется.

– Где это видано, боярин, чтобы при службах детей растили?

– Обители порой богатеют, а порой разоряются, государь. Рода вырождаются. В делах купеческих тоже удачи постоянной не бывает. И токмо Русь в веках прочно стоять будет. О сиротах будущих беспокоясь, хочу опору твердую им после себя оставить.

Царь надолго задумался, после чего передал грамоту стоящему рядом писарю:

– Быть по сему. Дом призрения сиротский, боярином Басаргой основанный, отныне за казенный счет содержать, самих детей по разумению людей служилых воспитывать, по возмужании разряд и место давать. Со дня сего и навеки…

Соседи по купе ничего не заметили – проснулись бодрыми и веселыми. И Катерина – тоже. Она спала крепко на удивление. Женя даже засомневался – может, ночной кошмар просто почудился?

– Кать, – сказал он, когда девушка, устав потягиваться и зевать, все-таки встала со своей нижней полки. – Мне сон такой странный приснился, будто нас всех газом каким-то усыпили и обокрали. Посмотри, как там с вещами в ящике?

А дальше у Кати была такая истерика, что Жене стало не до пропавшего убруса. Успокаивали девушку долго и трудно. Проводница даже вызвала начальника поезда, и их обоих чуть не высадили в Лодейном Поле. А когда в восемь утра мурманский поезд прибыл на платформу, молодых людей ждал там полицейский наряд.

– Это у вас, что ли, пропала музейная ценность? – поинтересовался сержант, оценив взглядом небритое лицо Жени, второпях не взявшего с собой в поездку ни станка, ни электробритвы. – Документы покажите, пожалуйста…

Полистав паспорта, полицейский спрятал их в нагрудный карман:

– Похоже, что у вас еще и фотографии не совпадают с документами. Девушка явно младше указанного возраста, а вы старше. Вам придется проехать с нами для выяснения личности. Повернитесь, пожалуйста, спиной и сведите руки вместе.

– Сержант, а ты не перебарщиваешь? – не выдержал Леонтьев.

– Как сообщил начальник поезда, – ответил полицейский, – у пассажирки случился нервный срыв из-за пропажи предмета, представляющего высокую культурную и художественную ценность. Причем происхождение похищенного предмета она объяснить затруднилась. Так что кто вас знает, кто вы такие и что у вас на уме? Может, вы бандиты, ограбившие Алмазный фонд, и представляете опасность для окружающих?