В их купе уже поселилась семейная пара: упитанные веселые люди, сразу предложившие курицу и «в дурачка». Молодые люди отказались и от того, и от другого. Но почти сразу Катя обмолвилась о своей любви к рыбалке – и разговор завязался, растянувшись на весь день.
Невыспавшийся Женя забрался на верхнюю полку первым где-то около десяти вечера. Позевал, закемарил в полудреме. Сквозь сон молодой человек слышал, как укладываются все остальные. А спустя некоторое время различил какое-то странное сипение. В воздухе отчетливо запахло карамелью.
Все это показалось Леонтьеву странным. Он приоткрыл глаза, наклонился вниз – и увидел торчащую в вентиляционной решетке двери трубочку, из которой быстро вырывался слабый белый дымок.
«Кажется, нас травят…» – с каким-то безразличием подумал он и отключился.
* * *
Скончавшийся в одна тысяча пятьсот восемьдесят четвертом от Рождества Христова году царь и великий князь всея Руси Иоанн Васильевич оставил после себя державу сильной, как никогда. Все враги ее были повержены, армия непобедима, казна полна до краев. Кроме того, в мирной и богатой стране обнаружилось великое множество молодых, хорошо образованных людей, и потому стали твориться дела дивные и великие, доселе неведомые…
В Москве сделана была машина чудесная, что сама собой воду в башню Водовзводную поднимала, и оттуда оная по трубам во всякие концы Кремля растекалась. На реке Неглинной, против Тверской улицы, мост был построен каменный. И не просто мост, а с плотиною, и в плотине – колесо мельничное. Посему и ходить люди здесь могли, и механизмы неведомые вода крутила. Столь практичен мост такой оказался, что после сего и в Новгороде на Волхове подобный был поставлен, и в других местах многих. Развитие мастерства лекарского побудило государя Федора Иоанновича приказ Аптекарский учредить, каковой зельями лечебными и самими целителями заведовал. Мастерство же литейное того достигло, что мастера в Кремле столь великий колокол отлили, каковой сами же на колокольню поднять не смогли, и потому внизу, возле Ивана Великого, на специально сооруженных козлах деревянных повесили. А ведь для пущей славы государевой перед тем сама колокольня была еще на пять саженей в высоту надстроена!
Полная казна и обилие мастеров умелых привели и к строительству обширному во всех уголках царства. Закладывались в разных пределах новые города и крепости: Воронеж, Ливны, Самара, Царицын, Саратов, Белгород, Елецк, Царёв-Борисов, Томск и другие многие. В Диком Поле, свободном от набегов басурманских, новая засечная черта рубилась, на пятьсот верст южнее прежней – через Сумы, Белгород, Воронеж и до Тамбова [46]. Не забыты были и старые города – новыми, могучими каменными стенами окружили строители Смоленск и Москву.
Но пуще всего искусством своим изумляли всех молодые мастера Пушкарского приказа. Отливаемые ими пушки поражали красотой, мощью, размерами. Пищали «Лев», «Змей летящий», «Скоропея», «Сокол» превосходили дальнобойностью все, до того известные орудия, «Аспид» имел для стрельбы сразу сто стволов, а «Три аспида» – утроенную длину ствола и дальнобойность, «Царь» изумлял невероятными размерами. Оружейники делали пушки заднезарядные и винтовальные [47], бронзовые, железные и чугунные, изумляя всех мастерством и многознанием, пугая невероятным могуществом. Начиная с восхождения на трон царя Федора, все стволы они начали отливать только с цапфами – для удобства крепления оных на подвижные станки.
К девяностому году государю стало понятно, что свеи не намерены выполнять условия Плюсского перемирия, затягивая мирные переговоры и не возвращая оккупированные земли. Показательный поход к Нарве и расстрел крепости новейшей мощной артиллерией сразу вразумили соседа – и земли свеи стали освобождать, хотя с мирным договором все же и тянули еще долгих пять лет.
Держава становилась все сильнее, а Басарга – все старше. Тявзинский мир был подписан, когда ему перевалило уже далеко за шестьдесят. Впрочем, подьячий оставался крепок. А вот Мирослава все чаще жаловалась на слабость, худела на глазах и порою даже не в силах была отправиться ко двору.
– Вот преставлюсь, кто о детях наших заботиться станет? – спрашивала она Басаргу, когда не могла подняться из постели. – Не будет более ни казны в Пушкарском приказе, ни разрядов для воспитанников твоих.
– Не беспокойся. Ныне они сами ужо в приказах многих, о товарищах младших позаботятся.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу