Александр Прозоров: Воин мрака

– Это верно, – со вздохом признал Середин, потерев запястье с крестиком. – Чужих знаний христиане на дух не переносят.

– Вот то-то и оно, – кивнул старик. – Здесь же, в святилище потаенном, мудрость в безопасности. Пожар случайный ее не потревожит, ворог не попортит, рука глупца забредшего не повредит, болезнь не убьет. А что далеко – так разве для богов или мудрецов это беда? В птицу перекинулся, крыльями взмахнул – и через день ты возле нее. Боги же, мыслю, и вовсе вмиг переносятся, глазом моргнуть не успеешь. Тебя препятствия сии тоже не остановят. Ни стража, ни проклятия, ни заговоры, ни великаны. Ты же ведун!

– Да, я ведун, – согласился Олег. – Но библиотеки в городах, если честно, мне нравятся больше.

– Награду должен получать достойный, – улыбнулся Карнаух. – Мне ли не знать, к чему приводят обретенные без труда богатства? Хочешь открыть книгу – докажи, что имеешь на это право. Даже знания, данные задаром, пользы не принесут.

– А еще говорят: «На молоке обжегшись, на воду дуют», – парировал ведун. – Впрочем, какая разница? От меня тут ничего не зависит. Коли нужно идти, значит, пойду. Дело привычное. Рыбки здешней попробовать не желаешь? Полагаю, как раз запеклась. У меня в углях караси закопаны. Как чувствовал, что на двоих готовить нужно!

– Благодарствую, однако же перед дорогой лучше не есть, – отказался Карнаух. – Тяжко крыльями махать, коли брюхо тяжелое. А мне нонеча пора. Хочу до заката в горы успеть. Заверну к великанам, раз уж занесло в здешние края.

– Коли завернешь, так, может, заодно и в книгу заглянешь? Ответ на вопрос мой прочитаешь да на обратном пути перескажешь.

– Велика больно «Книга голубиная», чтобы листать ее, ровно столбцы берестяные, – пояснил колдун. – Ее не листают, ведун, ее спрашивают. На вопросы она сама ответы дает. Чего ищешь, то и сказывает. Для меня вопрос твой – это слова просто. Она же в самую душу заглянет и ровно для тебя самое нужное найдет. Посему желание третье так за тобой и остается. Коли придумаешь, зови…

Старик, кряхтя и поводя плечами, потоптался, примериваясь к песчаной полоске меж выпирающих из земли уродливых сосновых корней, сделал несколько быстрых шагов, нырнул головой вперед, кувыркнулся и вскочил – точнее взмыл – уже вороном. Заскользил к близкой реке, над самой водой взмахнул крыльями, потом еще и еще, медленно набирая высоту, повернул вниз по течению и скрылся за излучиной, так и не поднявшись на высоту лесных крон.

Ведун перевел взгляд на перо в руке и деловито спрятал его в карман. Взял лежавшую возле костра обугленную ветку, разворошил угли, выгреб на край очага две тушки, замотанные в грязную от золы траву, оставил остывать.

– Голос ее звенит, словно колокольчик валдайский, – негромко продолжил Олег, но уже для себя. – Движения ее плавны, ровно вода текущая, вкрадчивы и завораживающи. Великая сила таится в каждом ее шаге, и великая мудрость в каждом слове. Разве может настоящий мужчина пройти мимо такой женщины? Яркой, словно клинок меча, и величественной, подобно седым горам…

– Ты так часто хвалил мою красоту и ум, ведун, что, похоже, и сам начал верить собственной лести…

Олег вскочил и неуверенно улыбнулся стройной женщине в длинном искрящемся платье. Неведомая ткань, словно наэлектризованная, прилипала к ней, облегая не только стан, плечи, руки, но и ноги нежданной гостьи. Острый нос, гордо вскинутый подбородок, струящиеся с головы белые волосы – все в точности совпадало с его описанием. И даже глаза – в этот раз они были красными и слабо светились, словно горящая смола в реке под Калиновым мостом. Она и пахла так же – горьким смоляным дымом.

– Прекрасная Мара! – сглотнув, выдохнул ведун. – Ты вспомнила обо мне? Прости, я не вырезал здесь твоего изображения. Здешние места такие глухие, что путники, мыслю, токмо раз в несколько лет появляются…

– Сказывают, ты захотел превратить меня в простую смертную, ведун? – сурово спросила богиня.

– Я всего лишь захотел всегда быть с тобой рядом, прекраснейшая из богинь.

– Всего лишь! – криво усмехнулась женщина, и платье ее стремительно налилось малиновым жаром. – Когда умрешь, ты будешь со мною рядом всегда!

– Одним из многих? – вскинул брови Олег. – Поклоняться тебе в общей толпе, стелющейся под ногами? Быть рядом бестелесной тенью, не способной ни обнять, ни поцеловать? Не ощутить холода, не одарить жаром… Нет, не хочу. Хочу владеть тобой из плоти и крови, владеть целиком и полностью, ни с кем этого счастья не деля!