Ирина Лазарева: Сокрытые в веках

Заливистый лай сменился нерешительным повизгиванием. Вытянув шею, усиленно нюхая воздух и виляя хвостом, пес сделал неуверенный шаг по направлению к Метте и тут же снова отскочил. Несколько раз он повторял попытки приблизиться, и, возможно, знакомство могло бы состояться, если бы чей-то голос не окликнул его с тропинки:

– Огонек, ко мне!

Пес немедленно разразился воинственным лаем, явно выслуживаясь перед хозяином. Тут Метта сочла за благо исчезнуть, и вовремя: хозяин Огонька, привлеченный шумом, подошел к собаке и взял ее за ошейник.

– Ну, что раскричался?

Собака облаивала старое поваленное дерево, заросшее мхом и грибами.

– А ну-ка, пошли домой!

Решив, вероятно, что пес учуял какого-то мелкого зверька, человек надел на упирающееся животное поводок, и вскоре они исчезли за деревьями.

Большой дракон Алнонд ждал дочь на берегу маленькой, укрытой от посторонних глаз бухте, образованной отвесными скалами, с двух сторон вдававшимися в море. Порывистый ветер обдувал его тело соленым теплым дыханием, волны вкрадчиво подбирались к мощным лапам и откатывались назад, оставляя пузыри пены на белом песке. Краб неторопливо вылез из прибрежной лужицы и остановился у огромной шишковатой головы, но, видимо, испугавшись неподвижного желтого глаза, юркнул обратно в воду.

Величавый серо-голубой эсминец прошел вдоль берега совсем близко, направляясь в базу, расположенную неподалеку. Алнонд с горечью смотрел на дула орудий – корабль вызывал грустные воспоминания.

Это случилось через пять лет после рождения Метты. Ее мать чересчур увлеклась охотой, заплыла слишком далеко в море, где в это время проводились военные учения, и попала под снаряд. Тяжело раненная, она еще пыталась плыть, но к берегу ее прибило уже мертвой. Мудрый Алнонд, разменявший вторую сотню лет, мог вылечить любую болезнь или рану. Глубокое знание свойств всего, что растет или сокрыто в недрах земли, заложено в драконах с самого рождения. Но спасти жену Алнонд не успел, и с тех пор воспоминания, а главное чувство вины, оттого что не доглядел, не услышал, жгли его сердце.

Подошла Метта и потерлась щекой о его голову. Она тоже видела корабль. Решив отвлечь отца от тягостных дум, она стала звать его в воду. Он был хорошим отцом и часто составлял Метте компанию в ее играх и подводных прогулках. Наплававшись, а заодно и перекусив, Алнонд снова улегся на теплый песок, а Метта играла рядом в воде с морским ежом. Взмахивая головой, она забрасывала его далеко в воду, ныряла и снова появлялась с колючим шаром в зубах.

– Хватит играть, – позвал Алнонд, – иди, расскажи мне, что ты сегодня делала.

Метта тотчас бросила игрушку, подошла и легла рядом с отцом. Она любила долгие, неспешные беседы с ним, которые всегда сулили перерасти в очередное увлекательное повествование. Они разговаривали на древнем языке драконов, который, как и знания, передавался из поколения в поколение.

– Ну, где ты была сегодня? Тебя с утра не видно.

Метта замялась, но скрывать от Алнонда что-либо было бесполезно.

– Я встретила человека и собаку в лесу. Но я спряталась, – поспешила она заверить отца, увидев его недовольный взгляд.

– Когда-нибудь ты не успеешь спрятаться, и тогда у нас будет масса неприятностей, – проворчал Алнонд.

Метта чувствовала себя виноватой: разгуливать днем по лесу действительно было опасно. Мало ли кто мог повстречаться. Отец рассказывал, как в древности люди убивали драконов, просто из тщеславия, чтобы похвастаться друг перед другом силой и доблестью. Их объявляли героями и слагали о них легенды. О драконах же люди выдумывали небылицы, наделяя их злобой и коварством, то есть своими человеческими качествами, которые совершенно несвойственны ни драконам, ни каким-либо другим обитателям Земли. Правда, в некоторых странах до сих пор почитают драконов, считают символом богатства и плодородия, помня об их мудрости и способностях, которые кажутся людям сверхъестественными; но все же, несмотря на это, давным-давно, в незапамятные времена, Общий Совет решил, что будет намного правильнее и безопаснее никогда больше не иметь никаких дел с этим видом населения планеты, и с тех пор драконы навсегда укрылись от людей в лесах и неприступных горных массивах.

Все это Метта знала, но ведь прошло так много времени, думала она, неужели ничего не изменилось? Она решила спросить об этом отца.

– Нет, они не меняются, – ответил Алнонд, устремив взгляд в запредельные дали, и море тонуло в его глазах. – Мы помогали людям в древности. Но что мы получили взамен? Да если бы не они, нас было бы сейчас намного больше. Они всегда рубят сук, на котором сидят.