Ирина Лазарева: #на_краю_Атлантики

© Ирина Лазарева: текст, 2022

© OOO «Феникс», оформление, 2022

© В оформлении книги использованы иллюстрации по лицензии Shutterstock.com, 2022

2020 год, август

Говорят, океан вбирает в себя все страхи и печали. Но так говорят мечтатели, кто верует, что бездонная мощь стихии смывает все житейское и пустое, очищая душу от ненужных чувств; Юля сама всегда верила в это, приказала себе верить и теперь. Пусть он затянет ее в свой водоворот и поможет снять то напряжение, ту тревогу, ставшие в последние месяцы осью ее жизни, на которую накручивались необдуманные поступки, ошибочные решения, суматошные дела.

Было шесть часов вечера – рабочий день закончился. Океан встречал ее спокойной гладью, словно сотканной из неровных золотистых линий-швов, впитавших в себя солнце и оттого слепивших глаза. Удивительно, как она раньше не замечала, что неровные нити складываются в единый гармоничный крой.

Так и сама жизнь – вся, казалось бы, рваная, состоящая из противоречащих друг другу событий, – быть может, на деле сплетается в единый текст, в единый холст, где во всем есть свой смысл, свое знамение, но ты этого не видишь, не можешь видеть, потому что ты – лишь лодка-точка на одной из маленьких волн. «Лицом к лицу – лица не увидать, большое видится на расстоянии». Однако тогда Юля этого еще не понимала, не понимала того, что в тот день она была той самой лодкой-точкой, не более того.

Катя приболела, поэтому не пошла с матерью к океану.

Юля быстро шагала вдоль дороги, минуя закрытый отель, а затем небольшой пляж в бухте, скрытый от глаз благодаря своему удачному расположению – город раскинулся на вершине скалы, а пляж внизу, почти под городом. Попасть на него можно было, лишь спустившись по крутой бетонной лестнице. Она предпочитала этот пляж, когда бывала здесь с Катей, потому что он был всем хорош: океан, казалось, только ласково касался берега, отчего вода в бухте была неглубокой и всегда прогретой на солнце, к тому же пляж был прикрыт от опасных волн волнорезом. Но в дни отлива, как сегодня, он становился непригодным для купания: вода отступала, обнажая большие острые камни, и до самого волнореза глубина была по колено. Чтобы добраться хотя бы до этой глубины, приходилось идти по острым камням, постоянно спотыкаясь и падая, а если не было с собой резиновой обуви, то еще и царапая ступни.

Потому она быстро прошла мимо – к дому, напоминавшему виллу. На деле же здание состояло из нескольких пентхаусов, в каждом из которых было по два этажа, три балкона, нестандартные потолки в 3,5 метра, а главное – дорогостоящий ремонт, мраморные полы и столешницы и антикварная мебель. Дом удачно расположился на возвышенном месте скалы, сразу за ним были валуны из застывшей лавы, а дальше – ничего. Ничего, кроме бесконечного океана и кромки берега. В былые времена в этом здании жили очень состоятельные люди, но теперь оно почти пустовало.

По вечерам закат озарял дом своим алым сиянием. Из его окон можно было наблюдать за синей гладью в любом ее состоянии – спокойном, взволнованном или совершенно буйном. Здесь же был маленький природный бассейн в скалах, поросший водорослями, обжитый рыбами, крошечными крабами и морскими звездами. В нем обычно купались канарские дети. Чуть далее железные ржавые лестницы – спуски в океан. Можно не ранить ноги о камни, а сразу опускаться в воду и плыть. Это было излюбленное место самих канарцев, а теперь и Юлино.

Между защищенным волнорезом пляжем и этими спусками в воду располагалась еще одна бухта – совершенно дикая и открытая океану, словно преподнесенная стихии на широкой ладони. Она вся была изрезана рытвинами в лавовых плато и усыпана острыми камнями и глыбами. Там в скале была пещера, в которой жил отшельник.

Однако вот странность: сегодня на огромных плато из окаменевшей лавы никого не было, ни души. И Юля, 37-летняя женщина с жизненным опытом, должна была разгадать этот знак. В другой день, быть может, она бы его сразу распознала. Но сегодня она была так увлечена своими мыслями, что быстро скинула легкий хлопковый сарафан, шлепки – и мгновенно оказалась в волнах. Они покачивали ее, убаюкивая, и Юля тут же поймала себя на мысли, что метод действовал. Ее внутренний спор с мужем утихал, она уже не сыпала обвинениями и спокойнее размышляла о своей семейной жизни и том конфликте, что встал, казалось, непреодолимой стеной между ними.