Андрей Буревой - Одержимый. Драконоборец Империи

– Да запросто, – заверил я асс-тарха. И, облизав вновь пересохшие губы, попросил: – Напиться только еще дайте.

– Тьер Клейн? – вопросительно посмотрел серомундирник на целителя, близ которого находился графин с водой.

Ну а пока я жадно пил, Рабле огляделся и, вдруг нахмурившись, строго вопросил: – Десятник Гурро, а вы почему здесь? Когда я еще четверть часа назад распорядился взять под усиленный контроль ворота и стены города и принять все возможные меры, чтобы абсолютно никто не мог покинуть Римхол до завершения разбирательства по делу о покушении на сэра Кэрридана?

– Так мне же подтверждение леди Кейтлин на это нужно… – заикнулся было Гурро, но его перебили.

– Немедленно… – прошипела ди Мэнс. И в результате одного лишь емкого слова и короткого взгляда полыхнувшей недовольством демоницы исполняющий обязанности главы городской стражи буквально испарился из комнаты.

Впрочем, это было только начало исхода. Кейтлин, оглядевшись, вообще всех лишних мигом из комнаты разогнала. Потребовав не мешать тьеру Рабле делом заниматься и описание преступника составлять. А затем, бросив на меня напоследок несколько задумчивый взгляд, и сама ушла. Вместе со своей охраной, само собой. Так что остались в комнате помимо меня лишь целитель да служащие охранки.

Ну и начал я, значит, злодея живописать. Благо он приметный был весьма…

«Ты чего мелешь?» – перебил меня бес, когда я в своем рассказе дошел уже до заметной плеши на башке вероятного отравителя.

«В смысле?» – недоуменно уставился я на него.

«На кой ты его маскировку описываешь? – возмущенно вопросил рогатый. – Чтоб этого гада точно не сыскали, что ли?»

«Какую еще маскировку? – окончательно растерялся я. – Магическую, что ли? – И неуверенно предположил: – Так, если бы она была, я ее воздействие наверняка бы ощутил».

«Да нет, обыкновенную! – отрицательно мотнул башкой рогатый. И начал перечислять: – Парик с искусственной плешью, накладная борода, бородавка на клею, старящий грим, ну и легкие уколы пчелиного яда по всему лицу для придания ему одутловатости».

Я призадумался. И в затылке почесал. Складно ведь чешет, паршивец… Да и в пользу его правоты говорит то, что злодей при моем отравлении не побоялся перед кучей видоков предстать. Тут одно из двух: или этот пьяный приказчик тут совсем ни при чем, или… или он совершенно не боится быть опознанным и пойманным.

– Ну что же вы замолчали, сэр Кэрридан? – спросил оторвавший взгляд от блокнота служащий Охранки. – Продолжайте, я все записываю.

– А знаете что, асс-тарх… – медленно произнес я, осененный в этот миг одной занимательной идеей. – А дайте-ка вы мне лучше пару чистых листов бумаги, какую-нибудь ровную доску да карандаш али перо. Я вам этого якобы приказчика изображу.

– Вы умеете рисовать портреты, сэр Кэрридан? – удивился тьер Рабле. Но возражать, понятно, не стал. И немедля послал одного из своих подчиненных за всем необходимым.

Пока я, пыхтя, передвинулся ближе к изголовью кровати да устроился поудобней, мне уже все и принесли. Добыли несколько листов отличной мелованной бумаги и чистый деревянный поднос для основы. А свой алхимический карандаш мне тьер Рабле дал.

Повозившись еще чуть, я напустил на себя сосредоточенный вид и, изготовившись, обратился к рогатому:

«Ну что, рисуй давай гада, как он есть, без маскировки. А потом и с ней».

«Да с чего это вдруг? – заартачился бес. – Я тебе уже ничего не должен!»

«Ой ли?» – с нескрываемым ехидством вопросил я. И недоверчиво покачал головой, показывая, что сильно в этом сомневаюсь.

«А что не так? – искренне возмутился таким поворотом событий рогатый. – Ты же сам сказал!»

«Было дело, – подтвердил я. И, прищурив один глаз, воздел очи к потолку и задумчиво эдак молвил: – А помнишь, что я тебе еще говорил?..»

Поганец этот хитрый, ясно, сразу отрицательно замотал своей лохматой башкой, уходя в отказ. Дескать, ничего не помню, ничего не знаю. Хотя памятью своей феноменальной так гордится, так гордится. Пришлось мне ему напомнить.

«Я ведь тебя предупреждал, – проникновенно произнес я, – что еще хоть одна подстава, еще хоть одна пакость – пеняй на себя!»

«А это-то тут при чем?» – возмущенно вопросил моментально прикинувшийся дурачком бес.

«Да при том, что сегодня ты явно играл против меня, – тоном добродушного дядюшки сообщил я ему. Пояснив при этом, отчего так считаю: – Злодея-то замаскированного ты, получается, сразу вычислил. – И глазки у поганца сразу забегали, забегали… Наглядно убедив меня в собственной правоте. Так что я сразу начал рогатого дожимать, ласково укорив его: – А меня не предупредил!»