Гай Орловский - Патроны чародея

Я поднялся, отвесил вежливый поклон в сторону королевы, но еще и повел головой так, словно часть поклона передал высокопоставленным глердам.

– Мне трудно что-то вякать, ваше величество, когда здесь столько знатных и родовитых господ. Но если нужно высказать свое мнение… я бы предложил привлечь к расследованию похищения мастера Строуда.

На меня посмотрели несколько странно, глерд Иршир сморщил аристократический нос.

– А он при чем здесь?

– Он все-таки общался иногда с Рундельштоттом, – пояснил я. – Во всяком случае, маг может подсказать больше о маге, чем любой из нас.

Кливард сказал надменно:

– Глерд… Юджин, вы как бы совсем новый глерд… в том смысле, что еще не совсем глерд… вам иногда кажется, что вы ровня высоким глердам, потому готовы позвать сюда даже этого мерзкого колдуна…

Иршир опустил ладонь на руку Кливарда.

– Успокойтесь, благородный глерд. Откуда глерду Юджину знать о манерах и правилах приличного поведения?.. Он просто говорит то, что думает, как и принято в кругу простолюдинов. Не нужно его строго судить…

Я старался не смотреть в сторону королевы, у нее положение сложное, она обязана поддерживать родовитых глердов вне зависимости от их личных заслуг, и не важно, что думает на самом деле.

– Ладно, – сказал я, – не можете позвать сюда, нужно сходить к нему!.. Что, и это нельзя?

Мяффнер сказал успокаивающе:

– Можно послать к нему кого-то из слуг. Он спросит то, что вы хотели узнать, и вернется с ответом. Лично к вам.

Я поднялся.

– Понятно. Я сам переговорю со Строудом. Мне намного приятнее говорить с умным человеком, чем с родовитым. Честь имею!

Я успел увидеть, как королева гневно выпрямилась, даже открыла рот для грозного окрика, никто не уходит с совещания без ее позволения, но в последний момент сдержалась, а я закрыл тихонько дверь, сейчас хлопать вовсе непозволительно, почти на цыпочках отошел по коридору.

Похоже, она все же предпочла целесообразность строгой церемонии приема. Понимает, все нужное я узнал. Оставаться и слушать болтовню по кругу не дело для людей действия.

А я, по ее мнению, именно такой человек.

Знали бы они все, какой я хомяк на самом деле!

Королевский дворец знаком. Полуподвальное помещение, которое занимает чародей Строуд, официально именуемый лекарем широкого профиля, мне известен хорошо, здесь я славно потрудился на составлении смесей, природы которых не понимал. И сейчас я быстро пересек двор и почти вбежал в нетерпении.

В большой комнате словно пар, воздух настолько влажный, что могу заподозрить Строуда в химеризме. Дескать, земноводный в натуре. Но Строуд очень умен, а химеры, как уверяет Фицрой, туповаты. И не любят коллектива, а Строуд просто купается во внимании учеников, коих у него двенадцать, он их называет магами, что им безумно льстит. А еще у него полсотни слуг, немыслимо для Рундельштотта.

Впрочем, Строуд – чародей-практик, а Рундельштотт чистейший теоретик, лишь однажды вынужденный взяться осуществлять своими руками свою же идею…

Я властно ухватил за плечо одного из учеников.

– Эй, маг!.. Ты же маг? Беги и позови мастера.

Он оглядел меня с головы до ног.

– А он вас приглашал?

– Морда, – прошипел я ласково, – хочешь я тебя в жабу? С бородавками? А то ты меня не узнал!

Он буркнул, ничуть не испугавшись:

– Сейчас позову. Если он не занят…

Через минуту дверь кабинета распахнулась, на пороге появился Строуд, массивный, грузный, в неизменном плаще до земли и широкополой шляпе, как же иначе, с высокой тульей.

Как и всегда, опирается на массивный посох из слоновой кости, весь в золоте и драгоценностях, словно тот постоянно подпитывает его энергией.

– Глерд Юджин, – проговорил он с непонятной интонацией. – Заходите. Я ждал вас сегодня.

– Правда? – спросил я.

Он кивнул.

– Только вы должны были прийти на пару часов раньше.

– Ерунда всякая задержала, – сказал я. – Королева и ее высшие чины.

Мне показалось, что он хотел усмехнуться, но лишь сказал раскатистым голосом:

– Зайдите.

Я прошел в комнату, не стал осматриваться, просто сел на лавку и сказал кратко:

– Рундельштотт.

Он кивнул.

– Понимаю. Я не люблю Рундельштотта, однако не могу и не буду радоваться, что его похитили. Он чародей, мы можем соперничать и даже враждовать, но все равно мы на одной стороне против… да вы знаете, против чего!

– Догадываюсь, – ответил я осторожно. – Дури на свете много. Особенно той, что прикрывается знатностью рода.