Морган Райс - Восход доблести

Его лицо медленно расплылось в улыбке.

«Значит, ты – дочь своего отца», – ответил он. – «А он – прекрасный человек. Я встречался с ним однажды. Самый храбрый воин, которого я когда-либо знал».

Он повернулся к бармену.

«Удвой все, что она попросила», – велел он. – «Я оплачу!»

Мужчина бросил еще одну золотую монету на барную стойку, а бармен схватил ее и немедленно отправился за провизией.

Кира одновременно были и удивлена, и чувствовала облегчение. Она постепенно расслабила плечи и ослабила хватку на своем жезле.

«Почему ты платишь за нашу пищу?» – спросила Диердре.

«Твой отец однажды спас мне жизнь», – сказал мужчина Кире. – «Я перед ним в долгу. Теперь можешь сказать ему, что мы квиты. К тому же, до меня дошел слух о том, что твой отец убил нескольких пандезианцев», – сообщил он. – «Ходят в слухе, что в Эскалоне назревает война».

Кира посмотрела на него, и ее сердце неистово заколотилось. Она не знала, сколько может рассказать.

Незнакомец оценивающе смотрел на нее и кивал самому себе.

«Подозреваю, что твое путешествие связано с этим», – сказал он. – «И, глядя на тебя, думаю, ты уже и сама пролила кровь некоторых пандезианцев».

Кира пожала плечами.

«Может, на моем пути встретились один или два», – сказала она. – «Но они сами напросились».

Улыбка на лице незнакомца стала шире, в этот раз он откинул голову назад и рассмеялся.

«Любой, кто убивает пандезианцев, – мой друг», – сердечно произнес он. – «Не волнуйтесь, девушки, вас здесь не обидят. Ни я, ни один из моих людей!»

Кира начала испытывать облегчение, когда вдруг через весь зал прогремел мрачный голос.

«Говори за себя!»

Кира и все остальные в таверне обернулись и увидели мужчину грубой наружности, вдвое шире остальных, в окружении своих приятелей. Они все были облачены в кольчугу, накрытую темно-коричневыми плащами, на которых был выгравирован желтый ястреб. Приближаясь, они бросали на Киру и Диердре мрачные взгляды.

Остальные мужчины отошли в сторону, когда они прошли через таверну с угрозой в глазах. Половицы у них под ногами скрипели, руки покоились на мечах и кинжалах. У Киры все внутри сжалось в узел, она чувствовала, что угодила в настоящую неприятность.

«Я и черта лысого не дам за то, кем является твой отец», – пробормотал здоровяк, подойдя ближе. – «Мои земли находятся далеко за морем, и я ни черта не дам ни за пандезианцев, ни за Эскалон, ни за одну из ваших политик. Я вижу двух девушек, путешествующих в одиночестве. А я голоден. Мои люди проголодались».

Он сделал шаг ближе, широко улыбаясь, обнажая рот с недостающими зубами. От него воняло, его лицо и удлиненная челюсть искажались, когда он улыбался. Сердце Киры билось как безумное, она крепче сжала свой жезл, предчувствуя столкновение и желая, чтобы у нее было больше места для маневрирования в этом тесном помещении.

«Чего ты хочешь?» – спросила Диердре со страхом в голосе.

Кира молча кипела от гнева, желая, что ее подруга ничего не говорила. Страх в ее голосе был очевиден, а это, насколько было известно Кире, только раззадорит их.

«Многое», – ответил мужчина, глядя на нее и облизывая свои губы. – «Золото в ваших мешках. И даже больше – деньги, которые я получу, продав вас. Видишь ли, там, откуда я прибыл, две юные девушки ценятся очень высоко». – На его лице появился широкий, жуткий оскал. – «Я буду намного, намного богаче, чем был, когда проснулся этим утром».

Он подошел еще ближе и остановился в нескольких метрах от Киры. Девушка увидела, что друг ее отца переводил взгляд с нее на иностранцев и наоборот, словно не был уверен в том, стоит ли ему вмешиваться.

«Не пытайся защитить ее», – обратился к нему иностранец. – «Если хочешь остаться жив».

К разочарованию Киры, друг ее отца поднял руки и отступил.

«Я сказал, что был в долгу перед ее отцом», – сказал он. – «Я вернул свой долг. Я не причиню ей вреда. А вот что сделают с ней другие, что ж… это не мое дело».

Кира утратила всякое уважение к этому человеку, который быстро исчез в толпе. Но это только придало ей храбрости. Теперь осталась только она, а такой расклад ей нравился. Ей не нужно полагаться ни на какого мужчину.

Когда мужчины приблизились к ней, собираясь схватить ее и Диердре, Кира крепче сжала в руке жезл и приготовилась. Что бы ни произошло, живой они ее не возьмут.

Алек шагал через равнины северного Соли, холмы поднимались и опускались. Молодой человек смотрел на восходящее солнце помутневшими глазами, он устал, онемел от холода и больше не ощущал голода в своем желудке. Вместе с Марко они всю ночь шли через Уайтвуд после своего столкновения с Вильвоксами, готовые воспользоваться первой возможностью, чтобы выспаться. Алек чувствовал, что его ноги налились усталостью и, пока он шел, глядя на горизонт, тучи начали расступаться и из-за них прорвалось утреннее солнце, осветившее зеленые холмы, которые он помнил с детства. Он испытывал благодарность за то, что они вышли из леса. Никто не сравнится с тем мгновением, когда ты оказываешься под открытым небом. Алек поражался тому, что ему удалось пережить это долгое путешествие ночью, покинув Пламя.