Екатерина Стадникова - Беглец

– Череп крепкий, как бычий, – осмотрев голову рыцаря, подытожил темный жрец. – А тому, что внутри, досталось.

– Никто не почувствует разницы, – отрезал Готфри, как-то незаметно получивший в собственное распоряжение меч Леннарта. – Что с убийцей?

– Он скован и лишен воли.

Вот тут гаденькое хихиканье заставило кровь похолодеть в жилах.

– Ты уже не можешь удержать меня.

В подтверждение своих слов Айвен поднялся с земли. Он был таким же красивым, как Леннарт, но что-то пугающее пряталось в уголках губ. На избавленные от темной клочковатой шерсти плечи стекали пшеничного цвета локоны. Навен перехватил взгляд Лиль. И был он не восхищенным, но полным ужаса. Раны на теле Айвена затягивались сами собой.

Он не стал разговаривать. Пропустил скучную речь о том, что не следовало очищать тело, передавая все ниточки назад кукловоду – искаженному сознанию. Те ниточки, которые так грубо спутали невежественные темные жрецы столетия назад. Он напал.

– Назад! – приказал Навен поднявшему меч Готфри.

– В порядке живой очереди. – Айвен поклонился.

Они точно кружились в танце. Навен не знал, как долго сумеет не получать ударов. И хватит ли того времени на новый план. Или хоть на подобие нового плана. Существо, владевшее телом Айвена, поддавалось, но не уступало.

– Как ты можешь так сражаться, – глумился монстр. – Это же как со связанным. Как с неуклюжим младенцем, который верещит, пока ему вырывают живое сердечко. Ты должен попробовать.

Навен попытался увеличить расстояние между ними. Тщетно. Орсо бы уже тысячу раз взбесился и показал наглецу, что такое «монстр». А вот Навен умел ждать.

– Довольно!

Что-то острое распороло дублет вместе с ремнями. Кожу обожгла боль. Лицо и тело Айвена остались неизменными, а вот руки… Прежние жуткие когти вернулись. Кости вытянулись. Он схватил Навена за горло. Кровь полилась на камни храма. Алая на белом.

Ринувшийся было вперед Готфри опешил. Раны Навена перестали кровоточить.

– У тебя в брюхе моя руна, – тихо сказал он. – Как думаешь, я сумею ее активировать отсюда?

Глаза Айвена, так похожие на братовы, округлились. Рот приоткрылся. А в следующую секунду тело его изогнулось дугой. Монстра и жертву тряхнуло. Силой удара Навена приложило о стену. Он сполз по мху, ломая шляпки светящихся грибов.

Изрыгая проклятья, тварь, так похожая на человека, стояла на четвереньках. Тело, скудно прикрытое тряпками, мучили спазмы. Наконец, в лужицу темно-красной маслянистой крови плюхнулся искрящий самородок.

– Ублюдок!

– Не доказано, – отмахнулся Навен.

– Вы все сдохнете здесь!!

– Угрозы? Помнится, недавно ты не говорил, а нападал.

– Я могу позволить себе перевести дух. Девчонка, полутруп, два жреца и ты. Что вы…

Он осекся. В проломе мелькнул серый мех. Бесшумно ступая, в храм вошел крупный кот. Царственная осанка зверя внушала благоговение и ужас. Массивные передние лапы чуть заметно толще и длиннее задних. Широкая косматая грудь. Белесые закрученные рога, венчавшие горделивую голову. Който.

– Что? В сердце леса нам не рады? – Айвен повернулся к коту лицом. – Отложим разногласия на потом. Для него мы все монстры. Поодиночке никто эту тварь не одолеет. В конце концов, со мной у тебя больше общего, чем с ним.

Навен выпрямился.

Лиль зажмурилась. Леннарт не отличил бы человека от гриба. Готфри и Фрише осовело таращились на който. И только две пары глаз внимательно смотрели на Айвена, одинаково желтых, спокойных и безразличных.

По телу скользнула теплая дрожь. Сладкая и приятная до сосущей боли пониже живота. За долгие месяцы Навен успел забыть, каково оно – быть целым. Айвен вытянул шею и зашипел, скорее от страха, чем от ярости. И ему немедленно ответил звериный рык в две глотки.

Они, не сговариваясь, теснили тварь подальше от людей. Не желая верить в плачевность собственного положения, Айвен переводил бешеный взгляд от одних желтых глаз к другим.

– Он будет драться. – Орсо низко склонил голову и прижал уши.

– Я тоже.

Теперь уже Навен навязывал противнику ближний бой, а тот старался отстраниться на длину своих неуклюжих ручищ. Громадный който не давал им обоим приблизиться к холму со статуей.