Елизавета Дворецкая - Источник судьбы

Праздник получался весьма своеобразным. Для начала фризы и норманны встретились у источника Фроувы и совместно принесли жертвы богине и ее сестрам – молоко, мед, хлеб. Многие бросали в источник золотые и серебряные монеты: франкские денарии и фризские денье, монеты местной чеканки – с изображением креста, храма, христианскими латинскими надписями. При жертвоприношении присутствовали и оба брата. Харальд явился подданным в тех самых одеждах, которые подарил ему король Карл перед крещением: из пурпурного шелка с золотым шитьем и бляшками из листового золота, напоминавшими золотую чешую диковинного огненного дракона, пояс, так плотно покрытый золотыми бляшками и подвесками, что он весил марок пятнадцать, а красный сафьян из-под украшений был совсем не виден. На ногах его были шелковые чулки-шоссы, тоже с золотым шитьем, ремни, как и пояс, сверкали золотом и самоцветами. Про обилие золотых цепей, браслетов и перстней нечего и говорить. Довершали наряд белые шелковые перчатки, к которым норманны еще не привыкли и которые казались им наиболее изысканной частью убранства.

Прочие норманны тоже постарались и извлекли свои лучшие одежды, захваченные во Франкии в достопамятном походе. Рерик при разделе добычи тогда выбирал вещи голубого, зеленого и золотисто-коричневого цветов – именно в таких платьях он несколько раз видел рыжеволосую графиню Гизелу, и с тех пор они стали его любимыми. К его светло-русым, с легким рыжеватым отливом волосам, к желтовато-серым глазам эти цвета хорошо подходили, но об этом он ничуть не задумывался. Сегодня он был в голубой далматике и коричневом плаще с золотым шитьем, сколотым золотой застежкой в виде орла, с красной эмалью и гранатом в глазу. Эта старинная вещь была подарком графини, и Рерик дорожил ею почти так же, как свои мечом.

Не пришла только Теодрада – ей, рожденной и воспитанной в христианстве и даже мечтавшей когда-то сделаться монахиней, эти языческие обряды были неприятны, но поделать она ничего не могла и могла лишь делать вид, что не обращает внимания.

Она явилась только в храм, где короли с дружиной и знатью присутствовали на торжественном богослужении. Ради торжественного случая она надела накидку, целиком расшитую золотом – тоже подарок короля Карла к ее второй свадьбе. Поверх белого шелкового покрывала на голове ее сияла графская корона, привезенная когда-то юной девушкой из родного Фриуля – широкий обруч из золота, украшенный узорами из разноцветной эмали, с зелеными и белыми самоцветами. Ее сопровождали Адель, супруга майордома Тибо, и Рагенфредис – женщина из рода местных мобилей, на которой в прошлом году женился Орм Шелковый.

Служил аббат Бернульф из монастыря Сен-Ломэ. Его прочили в новые епископы Утрехта, взамен прежнего, вынужденного уехать в поисках спасения от постоянных норманнских набегов. Правда, Рерик предпочитал видеть на месте епископа своего собственного духовника – отца Хериберта. История появления этого бенедиктинца в дружине Рерика составляет отдельную сагу. Нужно только отметить, что он, превыше всех почестей и власти ценивший возможность приносить пользу душам вчерашних язычников, предложил братьям из монастыря Сен-Валери-на-Сомме выбрать другого аббата и последовал за своими духовными питомцами сначала во Фландрию, а затем и во Фризию. Здесь он сперва был просто духовником маленькой графской семьи и заодно дружины, но довольно быстро Рерик предложил ему взяться за восстановление монастыря Святого Хевальда, опустевшего после недавних набегов. Он был по-своему привязан к чудаковатому бенедиктинцу, сочетавшему в себе смирение, стойкость и непритязательность с отвагой и решительностью, однако от постоянной опеки и наставлений уставал и был рад дать его силам какое-нибудь другое направление.

Удалось разыскать всего троих уцелевших монахов, но за полтора года Хериберт успел «дать куколь», то есть постричь, еще пятерым. Мог бы принять и больше, поскольку желающих послужить Богу под покровительством графского духовника было немало, но Хериберт, сам искренне и преданно верующий, допускал в обитель только тех, в чьем бескорыстии и благочестии был уверен. Деятельный и самоотверженный, отец Хериберт ни мгновения не сидел без дела, неустанно помогая всем нуждающимся. Он же устроил в Дорестаде странноприимный дом, средства на содержание которого давала графиня Теодрада. Харальд поначалу ворчал, что своим деньгам его жена может найти применение и получше, чем кормить вшивых вонючих бродяг.