Вера Чиркова: Право любви

– Вот тут Тарос спит, зайдём? – Костик оглянулся и поискал взглядом моряну.

– Конечно, – сразу согласилась та, – я и сама хотела посмотреть, что с ним.

– Ма… ты с нами? – Тина смотрела со смешанным чувством вины и вызова, и Слава напряглась.

С чего это он так нервничает, если не принял душой своё новое тело? И мечтает вовсе не о мужчинах, а о девушках, кого другого, может, и обмануло показное безразличие Костика к принцессе, но только не мать.

– Конечно. – Теперь Славу никаким танком отсюда не утащишь, обязательно посмотрит на того, о ком столько слышала.

– Мы будем в гостиной, это напротив столовой. – Парни решительно потопали мимо и Юну за рукав дёрнули, чтобы не останавливалась.

А вот Васт остановился и, судя по всему, собирался войти в комнату вместе с женщинами. К удивлению Славы, ни королева, ни Тина не сказали ему ни слова, и землянка, решив поменьше обращать внимания на этого зацикленного на своей внешности парня, тоже сделала вид, что так и положено.

В комнатке, куда они так решительно вломились, было сумрачно, тепло и чуть душновато. Ярослава недовольно поморщилась, больным людям свежий воздух даже нужнее, чем здоровым, прошла к окну и решительно раздвинула тяжёлые шторы. Затем распахнула рамы и, обернувшись, с вызовом уставилась на спутников, готовая в любой момент дать отпор, если кто-то попытается протестовать против её действий. Вот только оказалось, что возмущаться никто не собирался. Костик с блондином были заняты созерцанием действий моряны. Слава, заинтригованная происходящим, тоже замерла на месте, даже дыхание затаила.

Присев на край постели, королева невесомо водила руками над безжизненно распростёртым телом молодого мужчины, словно бережно размазывая в воздухе нечто драгоценное.

Слава внимательно изучала внешность фиктивного зятя, невольно уделяя ему намного больше внимания, чем остальным соратникам сыновей. А разглядев, с нежданно накатившим сожалением признала, если бы Костик не был так категорично настроен против нынешнего тела, то они могли бы неплохо смотреться рядом.

Тарос внезапно зашевелился, видимо, королева и в самом деле была сильной целительницей, поднял руку, точно пытаясь нащупать нечто невидимое, и резко распахнул глаза.

Непонимающе скользнул взглядом по королеве и стоящему рядом с ней Васту, и его лицо прошила судорога боли и ужаса.

– Тина?! – вскрикнул парень тревожно и с досадой отмахнулся от рук моряны. – Где Тина?!

– Да тут я, – пробурчал Костик, стоявший у изголовья, и сдвинулся так, чтобы Таросу его было видно. – Всё в порядке.

– Тиночка… – Голос парня упал до шёпота, а по его лицу разлилось такое блаженное выражение, что Славе взвыть захотелось от жалости.

Вот ведь горе-то какое, а ведь парнишка, оказывается, всерьёз влюблён в её Костика и не понимает, что стучит в нарисованную на стене дверь. И от этого его жалко ещё больше, Слава всегда жалела безответно влюблённых, как и сама она когда-то, людей. Но ей хотя бы выпало несколько месяцев счастья… пусть ворованного и тайного, зато жаркого и безоглядного. А этот мальчик сгорит впустую… и ничем, кроме сочувствия, она ему помочь не сможет.

– Поздравляю, Васт, – вдруг довольно улыбнулась королева, – он теперь ваш.

– Я почувствовал, – благодарно кивнул ей блондин, – но сначала подумал… будто показалось.

– А теперь расскажите всё для иномирян и поподробнее, – нахально уставился на них Костик. – Мы тоже хотим быть в курсе.

– У Тароса проснулись анлезийские способности. – Моряна объявила это так важно, что только дурак не понял бы, как это замечательно.

Слава дурой вовсе не была, но вот на лице Тароса особого счастья что-то не заметила, хотя нахальный блондин просто расцвел.

– И чем это ему грозит? – Тина бесцеремонно уселась рядом с фиктивным мужем.

– Теперь они могут взять его на родину… – терпеливо объясняла моряна, а её пациент, чуть откинув голову, придирчиво разглядывал фиктивную жену.

– Тебя разве не ранили? – не выдержав, перебил он королеву. – Мне казалось… я видел кровь.

– Попал, гад, в руку, – поморщился Костик, – я, конечно, сразу обезболил и включил заживление… но там был яд. Пришлось ещё и очистку задействовать.

Лицо Тароса тотчас стало несчастным и невыносимо виноватым, Славе даже захотелось его погладить по пшеничным спутанным волосам, но стоявший рядом блондин покосился как-то слишком уж недовольно, и она поспешила покрепче сцепить руки за спиной.