Дмитрий Самохин - Меняла Душ

— Что стряслось? — спросил Ярослав.

Шеф икнул и беззвучно задвигал губами, но ничего произнести не смог.

— Врача! — рявкнул Яровцев в эфир.

— Столяров, сука, жив!.. — с усилием выдавил Папа.

Прятаться в темном вечернем пустынном парке было страшно и весело одновременно. Страшно, потому что воображение рисовало жуткие картины с инопланетными монстрами, выползающими из тайных нор, или маньяком-убийцей, вышедшим на охоту. Почему-то маньяк представал в виде страшного трубочиста, которого Патрик видел однажды в книге: с большой шляпой-цилиндром, в грязном дырявом сюртуке, заросшим черным густым курчавым волосом лицом и огромными клыками, торчащими изо рта. Трубочист должен был быть вооружен огромным ножом размером со старинный мясницкий тесак, однажды виденный Патриком на уроке истории, когда учительница (она же классная руководительница) рассказывала об эволюции орудий труда.

Неподалеку хрустнула ветка.

Патрик вздрогнул и заозирался по сторонам, но никого не увидел. Только черные силуэты деревьев, превратившиеся силой воображения в чудовищ-великанов, тянули свои костлявые руки к затаившемуся на земле мальчику.

Каркнула ворона и сорвалась с ветки, осыпав паренька сухими листьями. Черной молнией птица метнулась к вершинам деревьев и пропала.

Патрик тихо перекрестился, вытащил из-под одежды на груди нательный крестик на тонкой цепочке и поцеловал распятие. Губы беззвучно зашептали молитву: «Отче наш, иже еси на небеси…»

Патрик Брюкнер был чернокожим, сыном обосновавшегося во Франции алжирца и русской. Ему исполнилось только десять лет. И в вечернем парке в ноябрьский холод он прятался потому, что пытался пройти обряд инициации, чтобы быть принятым в Клуб. Отсиживание в парке всю ночь было второй ступенькой в обряде. Первую же Патрик преодолел пару часов назад.

Клуб был странным, но популярным объединением среди мальчишек. Возникший стихийно, он стал неотъемлемой частью подросткового образа мышления и повседневного существования. Взрослые, как слышал Патрик, называли их Клуб «Малевичами», но что могло означать это слово, мальчик не знал. Он только понимал, что это как-то связано с их деятельностью. Тем, чем они занимались на улицах. Сами же ребята часто называли себя Новые Дикари или просто Дикари. Кому, как не Дикарям, свойственно совершать нелепые выходки, не вяжущиеся с привычным образом поведения, а затем пытаться это отразить в наскальных рисунках. За неимением скал в пределах Петербурга ребята использовали любую пустую поверхность, которая подворачивалась им под руку

Патрик же просто любил рисовать. Он делал это каждую свободную минутку, что появлялась, когда заканчивались уроки. Он рисовал карандашами и мелками, красками и из распылителя. Гелевыми ручками и электронным пером в школьных тетрадях, чьи поля украшали причудливые вязи, в которых можно было угадать готических грифонов, русалок, мышей, увенчанных коронами, и мудрых старцев с курчавыми бородами.

В Клуб Патрик попросился по нескольким причинам. Во-первых, потому что не хотел выделяться из общей массы ребят, которые бредили Клубом, во-вторых, потому что любил рисовать и романтика создания картинок на стенах из баллончика его весьма привлекала, и в-третьих, потому что его достали учителя и хотелось сделать хоть что-нибудь, чтобы они, узнав о его причастности к этому делу, явно не одобрили бы.

Максим Кривошеев был старше Патрика на два года и был главным в их школьном Клубе. Все звали его Кривой, за фамилию. Когда так его звали ровесники или ребята постарше, Кривошеев не обижался, но, когда это ему говорил кто-то из малышни, он без разговоров давал по уху. После чего, если малец не понимал, продолжал воспитание, добавляя еще пару оплеух.

Кривошеев подходил к приему в Клуб новых рекрутов разборчиво. Каждому он предлагал вступительное испытание, исходя из индивидуальных особенностей новобранца. Но первым пунктом обязательно следовал рисунок. Выбиралось место в городе — оно присматривалось заранее. У Кривошеева была карта, на которой крестиками отмечались подходящие площадки для производства наскальной живописи. Патрику тоже нашли место, определили время. Сюжет картины, которую он должен был оставить после себя, Патрик мог избрать сам. Только баллончик с краской ему передал Кривой. И сказал, что эту краску ни один робот свести не сможет.

Краску ребятам добывали старшие товарищи. Клуб делился на старшее и младшее звено. Старшие уже учились в институтах и университетах. Младшие просиживали на школьных скамьях. Но краска всегда приходила от старших. И каждый раз по составу она отличалась от той, что использовалась раньше.