Марат Сафин - Хадоходец[Полный текст c исправлениями на 09.12.2011]

Монах, все так же внимательно продолжающий изучать проговаривающего речь разведчика, с виду очень спокойно выслушал экспрессивный ответный спич и утвердительно кивнул в ответ на последний вопрос.

— Тогда давай в темпе рассказывай, только без всяких этих ваших штучек с горой ненужных подробностей и цветастых восточных отступлений, ок? — Старик кивнул, не обратив никакого внимания на использование непонятного жаргона. — Кто, зачем ну и дальше по списку. И давай по быстрому, без задержек, меня время капитально поджимает.

Судя по физиономии призрака он был явно озадачен таким простым и линейным подходом к диалогу. А Вадим про себя ликовал — в кратчайшие сроки поставить и определить место собеседника в разговоре ему удавалось далеко не всегда, скорее даже редко. Но монах держал удар на зависть стойко и сумел собраться с мыслями в несколько мгновений:

— Боюсь, что совсем без подробностей сильно невнятен будет рассказ мой, уважаемый, ибо дюже длинна история жизни моей. Однако же, в меру всех сил своих, я буду со всем тщанием стараться, дабы довольными остались вы выслушав меня.

Вадим с трудом сдержал раздражение и злость. Если призрак знает как отсюда выбраться, то его даже до вечера послушать можно, лишь бы толк вышел. К тому же, эта гребанная старуха-судьба не предлагала ни одного более или менее приемлимого альтернативного варианта. Вот ведь сука…

Спустя всего пятнадцать минут монах закончил свой рассказ, честно выполнив уговор. История в общем-то была банальная, и чем-то удивить современного человека, воспитанного на огромной библиотеке сценарных изысков голливудских режиссеров, никак не могла. Прилежный, старательный и очень способный ученик, в котором древний многомудрый учитель видел себя и потому передал ему все — от бытовых мелочей до самых заветных тайн ордена, жадность до знания и силы, вкупе со стремлением к власти молодого по меркам магов послушника, последовавшее предательство и бегство, имевшие целью проведение запретного обряда. Почему обряд был запрещен Вадим понял не до конца, да и вообще чем мог помешать новый могущественный маг тоже осталось тайной. Но факты были на лицо — действующие лица последней сцены седой драмы все еще были вполне дееспособны. Когда монах почувствовал, что не успевает остановить своего визави, то был вынужден последний рывок совершить в слегка облегченном варианте — духом без участия тела — оставив его как раз в месте сегодняшней ночевки Вадима. Подробности ритуала из рассказа выловить не удалось, но монаху все же каким-то непонятным образом удалось вмешаться в строгую последовательность действия и вызвать незапланированные и, как выяснилось позже, совсем не полезные результаты обряда. Ренегат-предатель, вместо упорядоченного потока входящей магической силы получил неровные по амплитуде, периодичности и длительности всплески энергии, да еще и сильно отличной по спектру от естественно-природного стандарта.

А в результате сего незапланированного действа алчный негодяй вместо безопасного магического самоапгрейда был вынужден поменять свой человеческий облик на внешность дикого зверя, которого монах красочно изобразил руками в виде множества шипов, клыков и когтей, сопроводив все это вспыхнувшей в сознании Вадима картинкой налитого мощью хищника, с ног до головы закутанного в отдающую зеленоватым блестящую шкуру. Да уж… слабонервных просят удалиться… Забеспокоившегося слушателя монах успокоил — вторым негативным "плюсом" вмешательства в обряд стала взаимная и, самое главное, неразрывная связь установленного одностороннего окна, откуда получил "подарок" ренегат, и его тела. При удалении чуть более чем на полдня пешего дневного перехода от "центра силы" зверь терял сначала всю свободную энергию, потом размывались контуры тела, а затем и вовсе терялась его форма. Параллельно проявлялись множество воспалительных процессов во всем объеме живой материи, что медленно, но неотвратимо добивало уже потерявшее весь свой потенциал выживания чудо магической трансформы. Если короче, то свалить из этой дыры неудачник не мог. Правда, неожиданности ожидали не одного ренегата. Монах тоже попал в ловушку. Находиться вблизи источника без телесной оболочки под "рукой" было смертельно опасно — сознание автоматически привязывалось к более сильному центру, и быстро теряло связь с родным телом. Если путешественник был Мастером, то благодаря почти абсолютному контролю над своими энергопотоками, он еще мог продержаться некоторое время, на что и надеялся монах при планировании операции. Не вышло. Никто не мог предвидеть слишком нестандартную конфигурацию вновь открытого канал, и слишком необычным и даже агрессивным он оказался. И теперь Дух оказался привязан к центру силы едва ли не в большей степени, чем зверь. Так это и продолжалось, вот уже несколько тысячелетий, точнее призрак сказать не мог.