Валерий Пылаев - Метро 2033. Выборг

Раз – и ночь будто бы вспыхнула, освещая лес на десятки, сотни метров вокруг. Запах дыма и крови хлынул в ноздри, едва не затопив усталое сознание, но Барс с легкостью отбросил его – просто перестал чувствовать. Сверхчеловеческое восприятие, сила, наполнившая усталые мускулы, скорость… Лишь игрушки, лишь малая часть того невероятного оружия, о котором говорил Королев. Разум Барса, все эти дни с мучительной болью улавливавший волю Фенрира, распахнулся и заработал на полную мощность. Жалкий, несовершенный приемник превратился в передатчик, способный с легкостью перемалывать примитивные сознания мутантов.

Барс пошатнулся, но все же устоял. Почему-то ему очень важно было вступить в этот последний бой так – на ногах, выпрямив спину, хотя это уже и не имело особого значения. От его взгляда зверюги с визгом разбегались, стремясь поскорее укрыться за деревьями, но Барс гнал их еще дальше. Пусть уходят. Наверное, если бы он захотел, он смог бы даже убить их всех. Заставить перестать дышать. Но зачем? Не они были его врагами – мутанты лишь выполняли волю того, кто притаился в темноте, укрывшись в теле гигантского Зверя.

Фенрир. Настоящий противник, не эта мелюзга. Он не убежит, поджав хвост. Но и победить он тоже не сможет. Бросив старое, дряхлое тело, бросив Замок, подпитывающий его силу, он лишился всего, в бессмысленной и безумной злобе сжигая то, что еще делало его человеком. Барс чувствовал, что за яростью чудовища скрывается и страх. Жалкие ошметки сознания того, кто жил в этом могучем теле долгие годы, еще пытались сопротивляться, непрерывно транслируя в эфир ужас и боль от полученных вчера ночью ран. Возможно, именно две шальные пули, выпущенные из «Печенега», сейчас решали исход, превращая Зверя из беспощадного врага в невольного союзника. Боль гигантского животного подтачивала мощь Фенрира, пила его силы, оставляя их слишком мало для схватки. На мгновение Барс даже почувствовал жалость к Зверю, но тут же отбросил ее – никакому состраданию места уже не оставалось. Пришло время убивать.

– Ну, давай, сука, – оскалился Барс, перебрасывая томагавк из левой руки в правую, – иди сюда.

Огромная белая туша бросилась из-за деревьев прямо на частокол, круша и продавливая его своей тяжестью. Барс даже не стал искать глазами на земле автомат – эту битву выигрывало не оружие. Зверь упирался огромными лапами в землю, все глубже вгоняя себе в грудь остро отточенные деревяшки, но все же двигался вперед. Колья с хрустом ломались – один, второй, третий… Барс продолжал стоять, опустив руки и глядя прямо в полыхающие янтарные глаза чудовища, пока оно не подобралось вплотную.

– Можете не болтать, я и сам все знаю!

Уже начавшие было проступать в пустоте до боли знакомые лица вновь подернулись пеленой и растаяли. Сейчас Барс почему-то боялся того, что они могут сказать или сделать. Или, может быть, просто больше в них не нуждался.

– И не надо мне про то, что я выполнил предназначение, что я победил, – упрямо продолжал кричать Барс, – что я заслужил покой! Ни хрена я не заслужил, слышите? Это вам уже все равно, а у меня еще и здесь дел хватает!

И темнота расступилась, выпуская Барса из своих цепких объятий.

Небо над головой. Настолько пронзительно-светлое, что Барсу на мгновение показалось, что никакой Катастрофы и вовсе никогда не было. Солнце стояло в зените и светило прямо в глаза, заставляя щуриться. Все равно приятно. Приятно вот так лежать, подставив уставшее тело скупому осеннему теплу и больше никуда не торопиться. Нет, конечно, дел еще много. Безумно много – настолько, что о них лень было даже думать. Но этот отдых Барс заслужил. Пять минут поваляться на холодной земле, да еще и придавленным до пояса огромной тушей мертвого чудовища – сомнительное удовольствие, но никакого другого у Барса не было. Впереди оставались похороны Алекса и долгий путь вдоль побережья вместе с той, другой, новой девочкой, которая уже начинала шевелиться в похрустывающем коконе.

Барс выдохнул и изо всех сил уперся руками в землю, выдергивая ноги из-под здоровенной башки мутанта. После смерти Зверь уже почти не казался страшным, превратившись в того, кем он, в сущности, и был – обычным хищником, которого превращала в чудовище лишь человеческая воля.

– А знаешь, не такой уж ты и уродец, – улыбнулся Барс, потрепав косматую голову между ушами. – Особенно теперь, когда не пытаешься мной поужинать.