Вадим Львов: Оперативное вмешательство

Зарево над Любомлем вспыхнуло ярче, и земля задрожала под танком, несмотря на расстояние в несколько километров.

– Че встали! Каштан, почему встали? – ожила рация возмущенным хрипом Черемиса.

«Правильно! Чего встали, как тормозные?! Сейчас один залп, и всем – конец!» – дернулась в голове Саввы паническая мысль.

Головной танк колонны капитана Карпа плавно тронулся с места, следом потянулись остальные машины роты.

– Вроде тронулись! – облегченно вякнул Ноздря и снова нырнул в башню.

Не прошли и километра, как снова раздался гул артиллерии, теперь уже с нашей стороны. На сей раз лупила ствольная, похоже, что «Гиацинты».

Едва танки выбрались на шоссе, как тут же угодили в пробку. Пятнистый «Тигр» ВАИ врезался в древний «Фольксваген» с местными. Бронированный внедорожник лишь слегка оцарапан, а вот автомобиль хохлов можно было сразу списывать на металлолом. Хотя вообще-то это нужно было сделать еще лет пятнадцать назад.

Возле покалеченной машины стояли два парня и девица, которые размахивали руками и орали на двух ваишников с белыми шлемами. Те тоже орали и жестами показывали, что гражданским лицам надо убираться с дороги.

В итоге подскочивший к месту образовавшегося затора лейтенант из соседней роты приказал ваишникам убрать с дороги местных и их рухлядь. Прежде чем те успели что-то возразить, оба солдата вытолкали парней на обочину и отправили туда же отчаянно брыкающуюся девицу.

Головной танк соседней роты рванулся вперед, в одно мгновение превратив «Фольксваген» в металлический блин неправильной формы. Следом за ним дернулась вся колонна, постепенно вытягиваясь по шоссе и огибая по дуге уже основательно горящий Любомль.

Вскоре появились беженцы, перепуганные мужики и бабы с детишками на разболтанных машинах, и несколько тракторов с прицепами. Возле очередного указателя стояли две милицейские машины и кучковались усатые менты, поглядывающие на проезжающую колонну с явным неодобрением.

Небо стремительно светлело, и теперь были отчетливо видны крошечные черные стрелы, летящие на запад.

– Крылатые ракеты, что ли? – сам у себя спросил Фокин и тут же услышал ответ. Где-то впереди, в десятках километров что-то загрохотало. Потом еще и еще…

Рация снова ожила. На сей раз голос был командира бригады генерала Разумовского:

– Солдаты, сержанты и офицеры двадцатой танковой бригады. Только что по каналам правительственной связи получен приказ. Совместно с частями украинской армии перейти границу и уничтожить агрессора, ведущего артиллерийский огонь по территории союзного с нами государства. Исполните свой долг, бойцы, четко выполняйте приказы командиров и Верховного главнокомандующего.

Еще через секунду эфир взорвался сотнями емких команд.

Ноздря снова вылез на башню, и вид у него был совершенно очумелый.

– Это что, война?

– Похоже на то, Ноздря, – отмахнулся Фокин. – Иди лучше дальномер и прицелы проверь.

– Да уже, командир…

– Еще проверь! – отрезал Савва. – Ты как там, Горелый?

– Да все тик-так. Горючка в норме. Идем по приборам! – заржал механик.

Кивнув, Фокин нырнул в башню к навигатору. Хорошая штука, только непонятно, что будет, если спутники «отрубятся». С картами намучаешься. Не зря старые офицеры, типа комбата из третьего батальона, к навигаторам относились с прохладцей, предпочитая старые, но надежные бумажные карты.

Движение маршевой колонны было чертовски медленным, так как братья-хохлы толком не расчистили шоссе от своих горластых и нахрапистых селян, потоком хлынувших на восток и основательно забивших машинами немногочисленные дороги. В довершение всего то ли в российском штабе, то ли в украинском какая-то гнида придумала выдвигать по одному маршруту сразу две бригады. Причем вторая бригада не из объединенного Славянского корпуса, а из соседнего, украинского. Теперь хохлы на своих БМП и БТР с изношенными движками тоже вылезли из лесов, практически парализовав выход Славянского корпуса к границе.

«Если бы по нам ударили с воздуха «Томагавками», а потом прошлись бы штурмовиками и «Апачами», – размышлял Савва, – то минимум половина нашей доблестной бригады там бы, на этих кривых дорожках, в этих гребаных заторах и осталась. Причем навсегда…»

Но дело спас Громов. Лихой он мужик, заместитель комбрига.

Он весь авангард развернул и бросил в обход по параллельной трассе, наплевав на утвержденный сверху план развертывания. Бросил, не стесняясь, откровенно давя гусеницами легковушки и сбрасывая на обочину заглохшие хохлятские бронетранспортеры.