Владимир Буров - Семнадцатая карта

— Это, между прочим, наш пленный, — сказал Хирт.

— Мы делаем одно общее дело, — сказал Скорцени. И добавил: — Я не позволю вам вынуть из него кишки, доктор Хирт.

— Ну это мы еще посмотрим.

И доктор Хирт свое обещание сдержал. Однажды он прооперировал раненого в боях на Курской Дуге Семена и решил объявить, что спецназовец умер на операционном столе. Хирт знал, что будут проверять. Поэтому решил довольствоваться кишками мертвого спецназовца. Так сказать, разделать его после эксгумации. Он закопал Семена живьем и сказал Зиверсу, что спецназовец не выдержал мучений и умер на операционном столе. Семена откопали, а он казался жив.

— Зачем ты закопал живого человека, доктор, мать твою? — спросил Зиверс.

— Садист, — сказал Отто Скорцени, — зачем ты отрезал ему член?

— Я не отрезал! — сам изумился доктор Хирт.

— Он стал Бесполым, — сказал доктор Зиверс.

— Думаю, это гусеница, — сказал Отто Скорцени.

— Вас из дас?

— Он может стать Гермафродитом.

— Надо посмотреть, что у него внутри, — сказал доктор Хирт.

— Больше вы его не получите, — сказал Отто.

— По штатному расписанию, он мой еще на одни сутки.

Семена перевели в отдельную палату. Хирт решил ночью провести вскрытие и отослал на ночь домой всех сотрудников. Чтобы не было лишних свидетелей. Семен бежал практически из-под скальпеля. Хирт распял его как лягушку. И уже сделал один надрез. И Семен вспомнил тогда удар, которому обучил его Отто Скорцени. Этот удар Сириус изобрела, между прочим, Майя Плисецкая. Хотя она изобретала не удар, а движения ногами. Нога поднимается, не опускаясь. Или, что то же самое, нога поднимается, оставаясь на месте.

— Ах, ты мой экспериментальный лягушоночек, — прошепелявил доктор Хирт, — сейчас мы посмотрим, что у тебя внутри. Он обернулся и не поверил своим глазам: нога направлялась прямо на него, прямо на его затылок. Как?! Ведь доктор приковал интересного пациента к столу железными цепями.

Хирт не успел воскликнуть:

— Теперь я точно знаю, что удар Сириус существует!

Хирт упал рядом с железным столом, но Семен еще не мог понять, как освободиться от цепей. Но все же это у него получилось. Как? Он и сейчас еще толком не мог рассказать.

Между Русланом и Семеном было не меньше пяти метров. Борец решил больше не рисковать и вынул сзади из-за пояса пистолет. Семен закрыл глаза.

— Боишься, белый? — Руслан помолчал. И добавил: — Это твое право. Я очень хочу вернуть моё оружие. Но еще больше я хочу убить тебя. Ничего не поделаешь. Мои желания для меня закон.

Курок начал движение. Семен выдохнул и нога его начала движение по кривой Сириуса. Пять метров! Разве можно достать противника с такого расстояния? Даже Жан — Клод Ван Дамм не допрыгнул бы. Роберт де Ниро? Нет. Брюс Ли? Даже Брюс Ли не смог бы достать противника с такого расстояния. Чак Норрис? К сожалению, и он бы погиб в этой ситуации. Нинзя? Может быть. Но только если бы это был древний нинзя. Настоящий маг.

И все же выстрел раздался. Но пуля прошла мимо Семена. Удар Сириус снес голову Руслану чуть раньше, чем пуля вылетела из ствола и пуля изменила направление.

Нина была еще жива. Но к сожалению не могла идти самостоятельно. Нога долго была зажата под сиденьем и совершенно онемела. Семен поднял Нину на руки и понес к берегу. На обрыве, где стоял пулемет Руслана, Семен споткнулся, и они оба с Ниной скатились к самой воде, где ребята так и продолжали играть в карты. Теперь они прервали игру и уставились друг на друга.

— Надо ремонтировать ракету, — сказал Петька.

— Это долго, не успеем, — сказал Пашка.

— Я попробую. Думаю, там просто отошел провод зажигания.

Паром уже почти пересек Стикс, когда Паша и Петя догнали его на своей ракете.

— Ну вот, вы успели, — сказал Петр. — Перегружайтесь, осталось всего несколько секунд.

— Несколько секунд до чего? — спросила счастливая Нина. Семен нес ее на руках к перекинутому с парома трапу.

— До Конца Света, — ответил Павел.

— А вы как думали, — добавил Петр, — здесь у нас все серьезно.

Дубровский расстегнул ворот рубашки. Ну и жара!

— Чё, запарился, паря? — спросил Добрыня Никитич.

— Да, — он вытер пот мокрым платком. И добавил: — Я отсюдова сбегу. Я в ваших разборках ни бельмеса, ни гугу.

— А я что буду делать? — спросил Ворошиловский Стрелок. — Я пешком ходить не буду.

— Но все люди как-то ходят.

— Как ты не понимаешь, Дубровский, я же богатырь.

— По-вашему, богатырь всегда должен быть Гермафродитом? Я могу отработать две недели, как положено.