Владимир Буров - Семнадцатая карта

— Да, логично. Дайте мне Картину Репина.

— Вот тебе Картина Репина Приплыли, — сказал подошедший с ругой стороны Вара.

— А-а, Варасилафф, — ухмыльнулся Соленый, — дай-ка мне ее сюда.

Он долго разглядывал Картину, потом сказал:

— Кто приплыл, я не пойму?

— Мы, — сказал Вара.

— Ты шевели быстрее мозгами, Соленый, — сказал Эстэ. — Через пять минут пойдем ко дну. Он показал на монитор. Висевший на стене бара. — Видишь воронки? Это омут. Нас несет в Ад. Шевели мозгами Большой Ученый.

— Понял! — воскликнул Соленый и попросил Бидо налить еще текилы. — Эх, паря, лей не жалей! Скоро все там будем. Только вот в этой одежде вас туда не пустят. Не-а. Ни за что.

— А в чем дело? — спросил Эстэ.

— Сам пока не пойму. Дай подумать. Щас, щас, щас. Дело в том, — продолжал Соленый, что в это время туда может попасть только остаток.

— Из скольких человек? — спросил Вара.

— Из трех, — ответил Соленый.

— Из трех, — резюмировал Бидо. И добавил: Так это мы и есть. — Он ткнул пальцем в себя, Эстэ и Вару.

— А мы как же? — спросил Берия от двери.

Соленый еще час назад предсказал, что Фишер Абель попадет в будущем на Новую Землю. И за полчаса Лаврентий доказал, что он и есть Фишер Абель.

— А кто я тогда? — спросил Дубровский. — Доктор Зорге, что ли?

— Именно! Именно, дорогой мой! Ты и есть ненасытный Доктор Зорге. — Как давно я тебя искал! — воскликнул счастливый Лаврентий.

Эстэ думал, думал, щурился, щурился, наконец, махнул рукой.

— Хоть и не верю я, что он Доктор Зорге, все равно расстреляй его, Лаврентий. — А вдруг и правда это Доктор Зорге. Хотя того ДЗ мы завалили узе давно.

И Лаврентий как раз в это время заканчивал приготовления к расстрелу Доктора Зорге.

— Кто вы, кто вы, Доктор Зорге, — напевал Лаврентий, — привязав руки и ноги Дубровского к стене.

— Есть одна особенность, — сказал Соленый.

— Ну чё ты там еще выдумал? — спросил Вара. — Пидорами, что ли, мы должны быть?

— Не дай боже! — сжал огромный волосатый кулак Бидо.

— Хуже, — сказал Соленый и опять постучал по рюмке.

— Хуже не бывает, — сказал Эстэ.

— Ну, может, и лучше. Это кому как. Но вы должны бить Гермафродитами.

— Чушь, — сказал Эстэ. — Ты ведь сам сказал, Соленый, что Гермафродитов туда не пускают. Как же это получается?

— Раньше, да, не пускали. Когда жил Ной. Он мог протащить с собой только каждой твари по паре. Непарных, т. е. Гермафродитов он взять не мог.

— А теперь?

— А теперь наоборот. Могут пройти только три Гермафродита. Вот эти, — Академик хлестнул по картине тыльной стороной ладони. Именно той стороной, где была насыпана соль.

— Вот — слово на б — растерянно сказал Соленый, — это не к добру. Соль просыпал. Давай еще насыпь. Быстро.

Эстэ лично насыпал ему соли на руку. Часть попала на поцарапанный о раму картины указательный палец. Соленый затряс им и соль опять оказалась на полу.

— Ты чё делаешь, Соленый?! — сказал Эстэ. — Ты так нас всех под монастырь подведешь. На — слово на х — ты соль сыплешь. Сыплешь и сыплешь. Точно беду накличешь.

— Не сыпь мне соль на рану, — запел Соленый, — она еще болит. Вы представляете, я еще чувствую себя человеком. У меня болит рана.

— Что нам делать — скажи, Академик? — Эстэ схватился за голову. Я бы согласился, если бы это было возможно, — добавил он.

— То есть, Вы не против? — решил уточнить Солёный.

— Да узе не против, — ответил Эст.

— Ладно. Пусть Люська отдаст Камень Звезда Собаки. Пусть сейчас же выложит его сюда на стойку.

Эст медленно повернул голову в сторону Берии.

— А откуда у него камень ЗС?

— Украл, падла, — угрожающе сказал Бидо.

Берия попятился назад. Только полчаса назад он обнаружил у себя в кармане Этот известный камень. Даже испугался. Откуда?

А камень спрятал в карман Берии Дубровский. Берия производил обыск и не нашел камень у разведчика. До сих пор ординарец товарища Эс не понимал, что камень подложил ему мнимый Фишер-Абель.

— Теперь я все понял! — закричал Берия и в очередной раз уклонился от длинной сабли Бидо.

— Зарублю, наконец, гада! — кричал конармеец.

— Подожди, Бидо. Пусть скажет, где взял камень, — Леннан отошел на всякий случай подальше. Ведь сабля у Бидо была очень длинной. Мог, мог конармеец и товарища как бы нечаянно зарубить.

— Я должен кого-нибудь зарубить, — упрямо повторял Бидо. Вот бычара. — А то с ума когда-нибудь сойду. Дай его зарублю, — чуть не плакал Бидо. — Уверен, хотел, падла свалить с камнем. Этот, эта Люська только и ждет случая, чтобы всех предать. Зря ты его жалеешь, Леннан. Ох, зря. Это ведь он настаивал на расстреле Соленого. А без Соленого нам бы уже давно — слово на п — пришел. Это он, гад, требовал немедленного расстрела Абеля. Говорил, что не видит в нем нашего человека. Это она, сука, расстреляла Доктора Зорге.