Борис Громов - Это моя земля!

– Посредством технических средствов, – хохотнул я и продемонстрировал извлеченный из мародерки спутниковый телефон.

– Ого, – брови капитана удивленно поднялись, – кучеряво живете! Ну, пойдем.

На поиск ученого много времени не ушло. Скуратович оказался ранней пташкой. Когда капитан тихо постучал костяшкой указательного пальца по металлической пластине вокруг личинки дверного замка его комнаты, Игорь Иванович уже не только не спал, а даже собирался чаевничать на крохотной кухоньке. Еще один плюс закрытой и охраняемой территории, принадлежащей военным, – автономность. Пусть и не полная, но как минимум свет, отопление и водоснабжение – свои, да и продовольствия некоторый резерв по-любому иметься должен, все же не девяностые годы на дворе, когда армию едва на мелкие куски не растащили и этими самыми кусками – разворовали. Конечно, до былой мощи Союза – далеко, но от нищеты пятнадцатилетней давности оправляться начали понемногу. В общем, и тусклая лампочка под потолком на кухне горела, и черный пластиковый электрочайник синей подсветкой уютно ей вторил. Будто и не случилось ничего, будто прежняя жизнь продолжается. Разве что дикторы с телеэкрана не несли обычную утреннюю чепуху.

– А, Арсений, приветствую, – явно узнал моего провожатого хозяин и поздоровался за руку сначала с ним, потом со мной. – Чем обязан?

– Да вот, Игорь Иванович, к вам люди приехали. Говорят – по делу. Пообщаться хотят.

– Даже так? – Ученый с интересом оглядывает меня. – И какие же вопросы возникли у спецназа к скромному вирусологу?

Как могу, объясняю ученому, кто я вообще такой и зачем к нему приехал. Выходит, и сам это понимаю, несколько коряво: приперся ни свет ни заря какой-то… кхм… деятель с бугра, собирается с кем-то созвониться, и только этот самый «кто-то» даст, наконец, относительно вразумительные объяснения. Ну, я надеюсь, что даст.

Скуратович выслушивает эту ахинею вполне доброжелательно и только руками разводит, когда я заканчиваю свой короткий монолог, мол, давайте, соединяйте, коль уж приехали. Снова достаю из мародерки спутниковый и с сомнением гляжу на висящие на стене кухни часы в виде расписанной под гжель стеклянной тарелки. Пятнадцать минут восьмого… Не рано? Все-таки генералу звонить собираюсь. Мало ли… Впрочем, судя по тому немногому, что я от Бати о генерал-майоре Лаптеве узнал, человек он умный и деятельный. Не Павлов какой-нибудь, прости господи, который (если историкам верить), начало войны банально проспал: к нему люди на доклады ломятся и телефоны обрывают, потому что немецкие пушки уже пограничные заставы с землей мешают, а адъютант всех разворачивает, мол, у товарища командующего округом по распорядку дня – сон, давайте-ка попозже. Так вот, Лаптев, как я понял – не из таких. Ну, раз так, будем звонить. Только для начала на подоконник присяду. «Иридиум» спутниковый – не моя старенькая мобильная «Нокия», в глубине квартиры сигнал может и не поймать. А на улицу тащиться что-то не хочется.

Похоже, в предположениях своих я не ошибся. Трубку взяли уже после второго гудка, а голос ответившего был вполне бодрым:

– Слушаю, Лаптев.

– Здравия желаю, товарищ генерал-майор. Прапорщик Грошев, ОМОН Сергиев-Посад, по поводу объекта «Парацельс»…

Услышав, какой оперативный псевдоним ему присвоили, Скуратович только фыркнул, но сравнение ему польстило, по лицу вижу.

– Вы обнаружили объект? – Слушая голос в трубке, поневоле хочется встать по стойке «смирно», сразу чувствуется – привык и умеет командовать человек.

– Так точно, товарищ генерал-майор, «Парацельс» сейчас рядом со мной.

– Хорошо. Грошев, этот человек чрезвычайно важен. Оставайтесь рядом с ним и ждите, в течение ближайших пяти – семи минут вам перезвонят. Передадите телефон «Парацельсу». И учтите, в случае необходимости «Парацельса» нужно защищать любой ценой; повторяю – любой. – Последнее слово Лаптев произнес с нажимом, давая понять, что в данном случае это не просто расхожее выражение, а прямой приказ: сам сдохни, всех людей своих положи, но объект спаси. Вот тебе и скромный вирусолог в слегка заношенном спортивном костюме и тапочках на босу ногу…

В трубке зачастили гудки отбоя.

– Ну что? – Капитану явно очень интересно.

– А фиг его знает, – на полном серьезе пожимаю плечами я. – Сказали ждать, через несколько минут перезвонят. Тогда отдам трубку профессору… Вы ведь профессор?

Скуратович иронично улыбается и отвешивает мне легкий полупоклон: